– Ну и как идиотку с такими когтищами можно подпускать к ребенку? – неожиданно для себя возмутился Венчик. – Она же его покалечит!
А героя тем временем разрывало на части: то ли бежать вслед за недопетой песней любви, то ли возвращаться в стольный град Москву, к престижной, но, как водится, нелюбимой жене и долгожданным новорожденным сыновьям-близнецам.
Тут Венчик не выдержал и нажал на пульт. Экран послушно погас, а видеоплеер выплюнул диск на подставочке.
– Чушь собачья, – пробормотал продюсер. – И как только такое люди смотрят? Неужели кто-то может воспринимать это всерьез?
Венчик невольно представил себя на месте героя… Он встречает Тину, за ручку она ведет девочку… или мальчика, не суть как важно. Но разве могла бы она нести такую чепуху, так поводить плечиком, так морщить нос? Нет, все наверняка было бы совсем по-другому…
Венчик настолько увлекся, представляя себе эту умозрительную встречу, что очнулся, только когда в груди стало неимоверно больно и возникло ощущение, что он совершил непоправимую ошибку.
– Господи, что же теперь делать? Как жить-то? – прошептал продюсер, и собственный голос привел его в чувство.
Но вслед за этим он не почувствовал облегчения от того, что выдуманная встреча – это пустое, морок, наваждение. От нее нельзя было отмахнуться, как от ночного кошмара. Такое вполне могло случиться… когда-нибудь, в будущем… И неужели у него возникнет это ощущение совершенной непоправимой ошибки, тоски по тому, что могло сбыться и не сбылось?..
Продюсер Вениамин Диктов испытывал чувства, которые ему доселе испытать было не дано. Они донельзя испугали его своей глубиной, силой, какой-то всеохватностью. Словно грозили перечеркнуть все то легкое, светлое, радостное, что наполняло прежде его жизнь.
– Неужели такое может со мной случиться? – спросил он в пространство, надеясь, что откуда-то извне придет ответ, который его успокоит, обнадежит.
Но мягкая мебель, ковры, тяжелые портьеры заглушили взывающий голос, и даже эхо ему не откликнулось. Венчику неожиданно стало так одиноко, как никогда в жизни.
– Что же это такое? – вопросил он, стараясь за кривой усмешкой скрыть овладевший его сердцем страх. – Намек? Предостережение? Предвидение?..
Им предстояло ехать воспитывать младшего брата Максима. Вообще-то не им, а ему. Но он решил, что Альбина сумеет в этом помочь.
– Посмотришь свежим взглядом на этого оболтуса, – произнес он, – и скажешь, что с ним не в порядке. А я уж постараюсь принять меры.
Кирилл был сыном матери Максима от второго брака. На настоящий момент ему как раз сравнялось шестнадцать, и Вера Александровна полагала, что старший брат лучше ее сможет понять подростка в переходном возрасте. К тому же они с мужем собирались отметить годовщину своей свадьбы подальше от дома. Присматривать за Кирей в их отсутствие выпало, естественно, Максиму.