— Всех пережила, — бормочет она себе под нос.
Алексей в ванной комнате, смотрит на себя в зеркале. Он бреется, оттягивает одну щеку, другую. В его руках помазок. Он замазывает пеной щеки, нос, рот и смотрит на себя, как хирург в операционной, с повязкой…
Пробует сделать рожу, изобразить кого-то, но под пеной его мин не видно, меняются лишь брови, морщится лоб… Тогда он замазывает пеной лоб и брови. Остаются только глаза.
Он смотрит на себя. Одни глаза… В них слишком много муки… Тогда он замазывает и глаза.
И стоит так. С белой пенной маской вместо лица.
Старуха с веником и совком. Комната Алексея. Он стоит у окна. Шторы закрыты. Он как будто смотрит сквозь шторы и окно, на мир. И что-то видит.
— Ты их жалеешь, — говорит Старуха, — а они передрались… И поделом им… Тебя-то кто из них пожалел когда-нибудь?.. Хоть раз, ради смеха?
Подходит к шкафу и осторожно засовывает туда швабру. В ее движении явная опаска. Но там на этот раз капкана нет.
Алексей у окна. Старуха убирается и говорит:
— Вчера, возвращалась с похорон, так мне какой-то здоровенный битюг отдавил в трамвае ногу. Наступил пудовым каблуком и стоит. Как будто так и надо… Я его в бок, — еле заметил. А потом говорит: «извините»… Это что ж извиняться?! За что?.. За то, что у меня теперь синяк на месяц? Мог и кость переломать, я бы тогда полгода в больнице провалялась. У меня по старости ничего не срастается… И за все: извините.
— Купите мне цветы, — перебивает ее Алексей. Он поворачивается к ней, он думал о чем-то и вот сейчас нашел ответ, на мучивший его вопрос.
Старуха смотрит на ногу в тапочках.
— Чего тебе?
— У меня есть деньги… Мне нужно много цветов, целая корзина… Мы завтра все соберемся вместе, вечером. Все: Мама, Зоя, Виктор, дети, вы, Заказчица.
— Праздник что ли какой?
— Да… — соглашается Алексей. — Большой праздник.
— Рождение твое?
— Может быть, может быть, — соглашается с ней Алексей, и видно, что он уже поверил Старухиному предположению.
— Тогда, что ж… Куплю… Только хочу сказать, ты уж прости меня, старуху, если не понравится. На рождение свое нужно приглашать тех, кого хочешь видеть.
Хороших людей… Я так, тебе решать, я твою просьбу выполню.
Алексей улыбается:
— Я приглашаю тех, кого хочу… Я вас всех люблю.
У Старухи от неожиданности падает из рук веник. Она приседает смешно и делает руки в боки.
— Это ж когда ты всех нас успел полюбить!.. Не сегодня ли утром!.. И за что же этакое ты всех нас возлюбил?!. С ума сойти… — делает страшное лицо и таинственным шепотом спрашивает: — Не за это ли самое?
— Так трудно, — говорит Алексей, продолжая какую-то ему одному ведомую мысль, он и со Старухой говорит и не с ней: — так трудно создавать зеркала. Чтобы люди в них могли видеть себя.