Полковник повернулся и увидел, как от горящего бронетранспортера ползет к нему обнаженный по пояс, окровавленный солдат в танковом шлеме. По обгорелой, пропитанной соляркой земле за ним тянулись вывалившиеся из рассеченного осколком живота сизые жгуты внутренностей.
– Пулю, браток!.. Пулю! – будто прося милостыню, простирал он руку и, содрогаясь худосочным мальчишеским телом, уронил голову в грязь.
– Нет!.. Нет!.. Не-е-ет! – отступая от него, закричал Метлоу, но, споткнувшись о лежащий на пути снарядный ящик, пришел в себя и, выхватив «стечкина», отвернувшись, несколько раз выстрелил в сторону парня…
Звуки выстрелов возвратили сознание Сарматову. Приподнявшись на локте и оглядев горящий блокпост, он прохрипел на ухо наклонившемуся над ним Метлоу:
– Вертушки… сняли… сняли пост… Живых взяли… мертвых… мертвых, суки, оста… оставили. «Духи» скоро… скоро здесь… «Духи»… Застрели меня и… и уходи, полковник! Уходи! Уходи!
В уголках его рта вскипели пузыри крови, и он опять потерял сознание. Метлоу вновь взвалил Сарматова на плечи и, шатаясь, оскальзываясь на крутом склоне, пошел к сверкнувшей в лучах утреннего солнца реке, серебряной лентой опоясавшей возвышенность, на которой был расположен блокпост.
От нещадных лучей солнца в глазах плыли огненные круги, жаркий пот, смешавшись с кровью Сарматова, заливал лицо полковника. Когда под башмаками начала скрипеть прибрежная галька, а за одежду стали цепляться колючки кустарника, он опустил Сарматова на землю и пополз к воде. Погрузившись по пояс в холодные, прозрачные струи реки, Метлоу долго и жадно пил воду, потом, наполнив флягу, так же, ползком возвратился к Сарматову. Приподняв ему голову, он поднес флягу к его помертвевшим, белым губам, но тот так и не разжал их. Обмыв майору лицо, посеченное мелкими осколками, полковник перетянул в тень кустов его отяжелевшее, безвольное тело. Вдруг откуда-то издалека донеслись звуки выстрелов и еле слышное конское ржание. Американец схватился за бинокль. На возвышенности за рекой он увидел всадников в халатах и чалмах, направляющихся в их сторону…
Ствол «стечкина» уперся в мокрый от крови висок Сарматова. Дрожащей рукой Метлоу нажал на спусковой крючок, но вместо грохота выстрела раздался сухой щелчок. Убедившись в том, что магазин пистолета пуст, американец стал лихорадочно перетряхивать рюкзак в надежде найти патроны. На речную гальку вывалились куски сушеного мяса, консервы, пачки долларов. Патронов не было. Полковник схватил пулемет, но и его рожок был пуст. Размахнувшись, он бросил пулемет в реку и присел рядом с майором на корточки, всматриваясь в его лицо, обезображенное рваными полосами запекшейся крови.