Уняв пульсирующие приступы злобы, Макс набрал прямой телефон Герхардта.
– Здорово, дружище.
Настороженное «здравствуйте» в ответ.
– Не выбрался ко мне, я так понял.
– К сожалению, много международных дел, группенфюрер, не получилось.
– Расстроил старика, ну да ладно, молодо-зелено. Вот что хотел попросить. Ты это, Боббера особо не жми, хороший человек, не надо, понял?
На другом конце трубки молчали.
– Ну, я вижу, понял. И еще одно. Там у тебя в темнице невиновный томится, некто Гастингс, выпусти его, пожалуйста, до конца недели, мне с ним поговорить охота.
Герхардт положил трубку. Желваки ходили ходуном. Какого дьявола?! Сколько еще он будет это терпеть? Он – законно избранный канцлер Великой Германии.
Вошел фон Шлоссер.
– Послушайте, любезный, что вы думаете о сложившейся ситуации?
– Я думаю, что Гастингса можно и отпустить, а Боббера надо мочить, невзирая на лица. Тем более, – фон Шлоссер сделал эффектную паузу, – из международных кругов поступают, так сказать, заявки на всеми нами глубокоуважаемого Макса, – фон Шлоссер чуть наклонил красивую породистую голову и достал из папки шифровку из Лондона.
– Ну что же, – глухо сказал Герхардт, – так тому и быть.
* * *
Абрам шел на поправку. Однажды, уже после похорон Макса, в палату заглянули люди в красивых костюмах с накинутыми на плечи медицинскими халатами. Они попросили Адама удалиться. Выходя из палаты, он узнал одного из гостей. Это был фон Шлоссер, влиятельный руководитель аппарата Герхардта.
Фон Шлоссер подвинул стул к кровати Абрама, присел.
– Как самочувствие, Абрам Вильгельмович?
– Спасибо, поправляюсь.
Чиновник задумчиво смотрел на пациента.
– Вы в курсе, что организовал покушение ваш партнер Боббер?
Абрам молчал.
– Теперь, Абрам, мы ваши партнеры, и мы предлагаем отомстить Бобберу. Необходимо разорить подлеца и изъять его имущество.
– Вы имеете в виду национализацию? Фон Шлоссер звонко рассмеялся. – Ну что вы, Абрам Вильгельмович, какая же на пороге XXI века может быть национализация! Только частная собственность способна решать проблемы современной экономики. Вы получите справедливую долю в нашем общем проекте. Вы хорошо разбираетесь в структуре собственности «Херопласта». Это поможет выстроить эффективный бизнес. В перспективе не исключена приватизация РоботПрома, подумайте…
– А что такое «справедливая доля»?
– Думаю, трех процентов будет достаточно.
Абрам посмотрел на фон Шлоссера большими щенячьими глазами и спросил:
– Может быть, пять?
– Нет, думаю, трех хватит…
* * *
Прошло 5 лет. Адам спал, лежа на животе. Звонил телефон, но он не просыпался. Адам всегда досматривал сон про синее-синее море до конца.