– Мы не собираемся расторгать пакт, господин посол, однако настаиваем на том, чтобы нас ознакомили с теми тайными статьями, которые были подписаны в Вене Цветковичем.
– Настаиваете? – Фон Хеерен улыбнулся, глядя в окно. – Хорошо, – продолжил он, – я сообщу моему правительству о вашей настойчивости. – И, поклонившись, он вытянул левую руку, показывая министру на дверь, дав понять этим, что время его истекло.
13
Выслушав министра иностранных дел, премьер Симович насторожился.
«Неужели ловушка, – подумал он, – неужели все, что мы сделали, это лишь повод для Гитлера начать военные действия? Неужели именно этого он и ждал?»
Симович испугался своих мыслей. Он вдруг вспомнил все странности подготовки к перевороту, вспомнил, как удача сама плыла в руки, вспомнил отсутствие предсказуемой реакции хорвата Мачека, вспомнил свои слова: «Выполняйте приказы, которые вам передают от моего имени».
Быстро собравшись, он поехал к американскому послу Лэйну. Тот встретил его широкой улыбкой, долго тряс руку, повторяя:
– Мы восхищены вашим мужеством, генерал, мы восхищены… Это первая пощечина в Европе, которую так звонко на весь мир отвесили мистеру Гитлеру! Мы восхищены! Думаю, что сегодня вечером я смогу проинформировать ваш МИД о той реакции, которая разразится в Берлине. Представляю, как озвереет Гитлер!
– И повернет против нас свои танки…
– Не думаю… Я имел несколько бесед с военными специалистами. Все они в один голос говорят, что Гитлер должен много дней думать, прежде чем решиться на вторжение. Во Франции были дороги, по которым могли идти танки. Во Франции не было гор. А войска фельдмаршала Листа, сосредоточенные в Болгарии, могут сейчас рассчитывать лишь на одну дорогу. На одну очень плохую брусчатую дорогу в очень высоких горах. Значит, возможности для танкового маневра у Гитлера отсутствуют… В Словении – то же самое. Немцы привыкли к равнинам. С нашей точки зрения, Гитлер не пойдет на войну… Преимущество на вашей стороне, генерал.
– Это слова логика, – задумчиво ответил Симович. – А Гитлер далек от логики. Он истерик. Он может ударить, не думая о последствиях.
– Вот и прекрасно. Это прекрасно, когда лидер не думает о последствиях! – Лэйн осекся. Симович смотрел на посла потрясенно.
– Значит, с вашей точки зрения, это благо, если Гитлер начнет войну? – глухо спросил Симович.
– Нет, – Лейн был смущен. Стараясь выйти из затруднительного положения, он решил приоткрыть карты: – Гитлер отдает себе отчет в том, что, начни он против вас военные действия, ему придется столкнуться с объединенным фронтом греков и англичан. По нашим сведениям, Гитлер планирует ударить по России – он не будет завязывать дополнительную операцию на Балканах.