«Центр.
Предлагаю начать работу среди русской эмиграции в Белграде. Мой сотрудник Зонненброк уже сейчас ведет секретные консультации с лидерами белой эмиграции. Нашим руководством в Германии принято решение (не зафиксированное пока в документах) создать «Русский охранный корпус», пронацистскую силу, подчиненную непосредственно СС. Считается целесообразным, чтобы высшие русские офицеры немедленно отправились в Берлин для составления топографических карт Советского Союза, считая это задачей первостепенной важности. Члены «Русского охранного корпуса», который будет создан здесь в тот день, когда немецкая армия войдет в Югославию, должны быть готовы к операциям против Красной Армии немедленно. Таким образом, из данной информации можно сделать вывод, что нападение на СССР состоится сразу после оккупации королевства.
Максим».
– «Сразу после оккупации королевства», – передразнил Сталин. – Еще неизвестно, будет ли Гитлер воевать в Югославии вообще. Скажите вашим работникам, пусть они наконец разберутся окончательно: начнет он кампанию там или нет? А если начнет, когда именно? Приблизительный ответ меня больше не устраивает. Торопиться с договором, между тем, не будем. Временно снимите этот вопрос с Политбюро.
40
После категоричного требования Сталина одна шифровка ушла Максу, другая специальному агенту Центра по кличке Абдулла.
«Абдулле.
Найдите возможность выйти на контакт со штандартенфюрером СС по имени Макс. Необходимо проконтролировать достоверность предоставляемой им информации о действиях Гитлера на Балканах.
Центр».
Абдуллой в Центре называли Адама Витицкого.
41
– Русская нация – не устоявшаяся, в отличие от саксов и латинян, – сердито повторил приват-доцент Родыгин, – это говорю я, русский, до последней капельки крови русский.
Он то и дело раскланивался со знакомыми, из тех, кто по предложению Зонненброка пришел сейчас в дом полковника Голубинцева. Макс с усмешкой наблюдал, как злился Зонненброк, считая неуважительной такую манеру вести беседу.
– Неустоявшаяся нация не могла бы сотрясать континент! – сказал казачий офицер, с которым Макс избегал встречаться глазами. – Индусы и всякие там арапы воистину не устоялись; и поныне бродят, как брага; а мы…
– Будет вам, – перебил его Родыгин, статистика вас опровергает. У русской нации генофонд подвижный, а посему огромное количество флюктуаций при рождении. Из десяти немцев – пусть наши германские друзья не сердятся – рождается пять умственно крепких особей, пять средних и ни одного идиота. На миллион – один гений. А русскую семью отличает громадная отклоняемость от среднего уровня, – он взял казака за лацкан пиджака и приблизил к себе, – либо гении, либо идиоты. Не так ли, Абрам Пантелеевич?