Там их уже ждали Барышевы. Причем, Серега тоже заворчал: «Ну, где ты ходишь! Лыжи не достанутся!» Для Алексея блеснул луч надежды. Увы! Народу привалило порядочно, но инвентаря хватило всем.
Больше всех, конечно, не повезло Сереге Барышеву: он долго не мог влезть ни в одни ботинки, да и лыж по росту не находилось. Для Алексея же быстро нашлось все необходимое.
– Вот что значит – среднестатистическое, – сказал он Барышеву, напяливая ботинки сорок второго размера.
Женщины и ребенок тоже были охвачены. Наконец Серега экипировался. Маленькая кавалькада выстроилась на опушке леса, надевая лыжи и разбирая палки. Лыжня была слегка присыпана снегом. Серега Барышев встал на нее первым и пошел к лесу, уминая снег. Анечка и Саша двинулись следом. Леонидов пропустил вперед Сережку и пошел замыкающим, готовясь вылавливать из снега упавших, если таковые свалятся ему под ноги.
«И здесь приходится работать службой спасения, – мысленно возмущался он. – Ну почему такая несправедливость: даже когда все отдыхают и наслаждаются жизнью, я исполняю свой долг? Причем все время кому-то обязан: на работе начальству, дома жене, и не то чтобы не люблю жену или работу. Все, в принципе, устраивает, кроме одного: когда я что-то сделаю для себя? Калачев вчера был прав. Поезда уходят, а такие дураки, как я, остаются на запасных путях. С чемоданами, полными д…»
Тут Сережка действительно шлепнулся. Прямо ему под ноги. Алексей прервал свои размышления, выловил его из сугроба, встряхнул, поставил обратно на лыжню и почувствовал, что замерзает.
– Эй, Александра! Сашка! – отчаянно закричал он.
– Чего тебе? – слегка притормозила жена и обернулась.
– 3-з-замерз-з-з… Дай хоть прокатиться с ветерком!
– А ты умеешь?
– Брысь с дороги!
Саша сошла с лыжни, пропустив его и Сережку. Леонидов набрал в грудь побольше воздуха, мощно оттолкнулся палками и рванулся догонять Барышева. Анечка ойкнула и отошла в сторонку. Далеко впереди викинг взбивал добытым лыжным инвентарем сугробы, словно яичные белки. По обе стороны клубилась снежная пыль.
– Барышев, лыжню! – заорал он.
Тот недоуменно обернулся:
– Чей это писк раздается? Я тебе сейчас покажу лыжню! – и наддал, работая палками. Леонидов рванулся за ним. Было уже не то что не холодно, а пар валил изо рта, захотелось даже сбросить с себя половину одежды. С кончика носа капал пот.
– Серега, хватит! – взмолился он. – Дай хоть на елочки посмотреть!
– В здоровом теле оно, знаешь, как здорово живется! – не оглядываясь, выкрикнул Барышев, по-прежнему тараня лыжню.
– Я хочу удовольствие получить, а не на разряд сдать.