| Дышала ночьвосторгом сладострастья… |
Агенты потихоньку посмеивались, но и крестьянам, и сотрудникам милиции, их семьям — нравилось. Все хлопали дружно и долго. За певцами вышел на сцену Нил Кулагин и принялся кидать к потолку двухпудовик. Зал ахал и подсчитывал. Где–то на пятнадцатом махе Кулагин выронил гирю — она гулко бухнула и смутила гиревика. Раскланявшись, покраснев, он убежал за кулисы. В конце выступил Саша Карасев, стал читать стихи. И его приняли по–доброму — тоже хлопали и улыбались. После концерта всех пригласили в буфет пить чай с баранками, пиво. Не утерпели и Костя с Леонтием — повели с собой и соседа. Тот от чая отказался, а пиво ему приглянулось. Осушив вторую бутылку, захмелел и стал рассказывать о том, как он попал сюда. — Совхоз послал. Надо, мол, тебе побывать на таком съезде, ты секретарь партячейки. Узнаешь, что там думают относительно деревни, как ей жить дальше. Послушал доклад, стал понимать что к чему, спасибо ему, этому лектору… Но мы–то, совхозные, идем в одну ногу с рабочим классом, мы тот же рабочий класс, только сельский. Негромко выругался сидящий напротив за столом крестьянин, стал жаловаться своему соседу — рабочему с автозавода: — Приеду домой я, за нашего секретаря ячейки возьмусь. А то, вишь, в городе как — и собрания, и паровозы показывали, в кино водили, агитация тут тебе и лекции. Потом товарищеский чай. А ён собрания провести не хочет. Третеднясь приехал к нам на собрание председатель из уезда, а ён навоз таскает по грядам. Я, грит, не беспокоюсь оченно–то, потому как все равно быстро не соберутся сельские коммунисты. Так, чтоб не терять времени, таскаю это добро… Вот уж шалишь, поговорю я ему теперь на собрании… Допеку его. Стукнул кулаком по столу — зазвенели стаканы и как разбудили соседа–рабочего. Косая сажень в плечах у детины, косоворотка сдавила до красноты мощную шею. Спокойно положил темный кулак на стол, сказал: — У нас в сборке на автозаводе тоже есть такие деляги: только о своем. Один вот должен был перед собранием выступить о своей работе. Чуть не сто человек рабочих ждали от него слова. Только — за трибуну, а в дверях жена вся в слезах. Что такое? Вышел в коридор, вернулся чернее тучи. Извините, товарищи, говорит, у меня куда–то сбег откормленный поросюк. Я не капиталист и прошу отпустить меня, поискать чертову скотину. Ругались крепко рабочие и решили: дать час на поиски, а потом пусть вернется и отчитается. И что ты скажешь — не вернулся ведь. Ну, на следующем собрании мы ему свинью подложим. Пропесочим как следует… Узнает, что дороже — рабочий коллектив или своя свинья. Леонтий улыбнулся, потянулся было за бутылкой, но неожиданно сказал: — Глянь, Костя! В дверях, в толкотне входящих и выходящих делегатов, стоял столбом агент Семенов. Вот он наконец протолкался к ним, дыша быстро: — Я до тебя, инспектор. Канарин послал — велел прибыть тебе и Николину в розыск… По срочному делу… — Ну! — напряженно вглядываясь в лицо агенту, закричал нетерпеливо Костя. — Что там стряслось? — Бежали… Семенов добавил уже спокойно: — Хрусталь и Ушков… Сегодня к вечеру. Разобрали печной дымоход и бежали в сторону Туговой горы.