— Перестань крутиться передо мной. Как старик я для тебя невероятно стар, в нынешнем образе …, тебе придется соблазнять ребенка, это аморально, — проворчал Павел.
— Фу. Не выдумывай. У меня есть жених, твои ворота сторожит, — высунула язык Рушель.
— Рушка! Тебе сколько лет?! Все подружки давно замужем, а ты ведешь себя, как ребенок, — в дверях стояла Катя, неслышно прокравшаяся по коридору.
— Катерина. Здравствуй. Опять в вояж на Землю захотелось?
— А поговорить? Накормить девушку деликатесами, напоить любимым вином? Какой ты грубый! Сразу о деле! — помолодевшая лет на двадцать Катя выглядела первокурсницей. Пожалуй, моложе Рушели.
— Ты там, на Земле, неделю выдержишь?
— Если евриков будет больше, раз в пять, чем в прошлый раз, то … две.
— Это кризис среднего возраста.
— Зачем сразу хамить?
— Ты ведешь себя на Земле аморально. Алексею неприятно это знать.
— Если Алексею станет всё равно? Тогда твоя мораль успокоится? Откуда у тебя в доме вся эта роскошь? Рушка знает, сколько стоит её «простенькое» платьице? Алексей учит дружину Харда стрелять из пулеметов. Откуда «дровишки»?
— Не горячись без толку. На кредитку! Говори — куда тебя отправить. Документы с собой? К твоему последнему плейбою?
— Да!!! — сказала Катя зло.
Рушель.
— Павел Ильич, сколько стоит это «простенькое» платье? — Рушель потеряла задор, сникла.
— Ты неправильно ставишь вопрос. Для меня сейчас деньги не имеют никакого значения, а значит и цена платья.
— Ты воруешь эти деньги? — с трудом выговорила Рушель.
— Нет. Ворует ли император, собирая налоги?
— Ты император Земли? — открыла рот Рушель.
— Мне принадлежит и Земля, и этот магический мир. То, что жители не знают хозяина двух миров, это из-за моей скромности.
— Бедненький мой, — Рушель заплакала, обняла худышку Павла. «Семь долгих лет мучений! Любой сойдет с ума», — девушка расстроилась и ужаснулась, на мгновение представив себя на его месте.
Павел Ильич.
«Простенькое» платье Рушель было тонко и невесомо. Корсаж девице не полагался по званию, её маленькая грудь всколыхнула в Павле забытые за многие годы желания. «Ба! На Земле сделал дюжину попыток, уже подумал, что умерла удочка, рыбку больше не ловить», — подумал слишком старый и слишком больной старикашка. «Точно! На всю голову больной. Права Рушка!» — Павел остановил свои руки, сползшие уже ниже талии Рушель. Про жениха Эбера не вспомнили ни он, ни она. Павлу не хотелось, чтобы Рушель разорвала объятия, девицу охватило жутко приятное волнение, передавшееся ей от Павла. Она предвкушала близость с Магом! Их сердца бились в унисон — часто-часто, пытаясь выскочить из груди.