– Ему платят тысячу двести долларов за штуку, – сказала она.
– За каждое стихотворение, – сказала другая. Я вспомнил, что этот самый журнал в лучшем случае платил мне по двенадцать долларов за страницу.
– Должно быть, он действительно великий поэт, – сказал я.
– Ему платят больше, чем Эдди Гесту, – сообщила мне первая девушка. – Ему платят даже больше, чем этому, как там его… Ну, вы знаете.
– Киплингу, – сказала ее подруга.
– Ему платят больше всех, – сказала первая девушка.
– Вы надолго в Париж? – спросил я.
– Как вам сказать. Не очень. Мы здесь с друзьями.
– Мы приехали на этом самом пароходе. Ну, вы знаете. Но на нем совершенно никого не было. Кроме мистера Уолша, разумеется.
– Он, кажется, играет в карты? – спросил я.
Она разочарованно, но понимающе посмотрела на меня.
– Нет. Ему не надо играть. Ему незачем играть, раз он умеет писать такие стихи.
– Каким пароходом вы собираетесь вернуться?
– Трудно сказать. Это зависит от пароходного расписания. И от многого другого. Вы тоже собираетесь уезжать?
– Нет. Мне и здесь неплохо.
– Это довольно бедный квартал, правда?
– Да. Но здесь хорошо. Я работаю в кафе и хожу на ипподром.
– И вы ходите на ипподром в этом костюме?
– Нет. В нем я хожу в кафе.
– Очень интересно, – сказала одна из девушек. – Мне бы хотелось познакомиться с этой парижской жизнью в кафе. А тебе, милочка?
– Мне тоже, – сказала вторая девушка.
Я записал их фамилии в свою записную книжку и обещал позвонить им в «Кларидж». Девушки были милые, и я попрощался с ними, и с Уолшем, и с Эзрой. Уолш все еще что-то с жаром говорил Эзре.
– Так не забудете? – сказала та, что была повыше.
– Как можно! – сказал я и снова пожал руки и той и другой.
Вскоре я услышал от Эзры, что некие поклонницы поэзии и молодых поэтов, отмеченных печатью смерти, вызволили Уолша из отеля «Кларидж», заплатив за него, а затем – что он получил финансовую помощь из другого источника и собирается стать соредактором какого-то нового ежеквартального журнала.
В то время американский литературный журнал «Дайел», издававшийся Скофилдом Тэйером, присуждал своим авторам ежегодную премию, кажется, в тысячу долларов за высокое литературное мастерство. Тогда для любого писателя-профессионала это было значительной суммой, не говоря о престиже, и ее уже получило несколько людей, и, разумеется, все заслуженно. А в то время в Европе можно было неплохо прожить вдвоем на пять долларов в день и даже путешествовать.
Журнал, одним из редакторов которого должен был стать Уолш, якобы намеревался установить весьма значительную премию для автора, чье произведение будет признано лучшим в первых четырех номерах.