– Хотите, чтобы я вызвал врача?
– Нет. Я не хочу иметь дело с грязным провинциальным французским врачом.
– А чего же вы хотите?
– Я хочу измерить температуру. Потом я хочу, чтобы мою одежду высушили и мы могли бы уехать экспрессом в Париж, а там сразу отправиться в американский госпиталь в Нейи.
– Наша одежда не высохнет до утра, а экспрессы тут не останавливаются, – сказал я. – Попробуйте отдохнуть, а потом поужинаете в постели.
– Я хочу измерить температуру.
Это продолжалось довольно долго – до тех пор, пока коридорный не принес термометр.
– Неужели других не было? – спросил я.
Когда коридорный вошел, Скотт закрыл глаза и стал впрямь похож на умирающую Камилу. Я никогда не видел, чтобы у человека так быстро отливала кровь от лица, и не мог понять, куда она девается.
– Других в гостинице нет, – сказал коридорный и подал мне термометр. Это был ванный градусник в деревянном корпусе с металлическим грузилом. Я хлебнул виски и, распахнув окно, секунду глядел на дождь. Когда я обернулся, оказалось, что Скотт пристально смотрит на меня.
Я профессионально стряхнул термометр и сказал:
– Ваше счастье, что это не анальный термометр.
– А этот куда ставят?
– Под мышку, – сказал я и сунул его себе под руку.
– Не надо, а то он будет неправильно показывать, – сказал Скотт.
Я снова одним резким движением стряхнул термометр, расстегнул Скотту пижаму, поставил термометр ему под мышку, а потом пощупал его холодный лоб и снова проверил пульс. Он глядел прямо перед собой. Пульс был семьдесят два. Я заставил его держать термометр четыре минуты.
– Я думал, его держат всего минуту, – сказал Скотт.
– Это большой термометр, – ооъяснил я. – Нужно помножить на квадрат всей площади термометра. Это термометр Цельсия.
– В конце концов я вынул термометр и поднес его к лампе, стоявшей на столе.
– Сколько?
– Тридцать семь и шесть.
– А какая нормальная?
– Это и есть нормальная.
– Вы уверены?
– Уверен.
– Проверьте на себе. Я должен знать точно.
Я стряхнул термометр, расстегнул пижаму, сунул термометр под мышку и заметил время. Потом я вынул его.
– Сколько?
Я внимательно поглядел на термометр.
– Точно такая же.
– А как вы себя чувствуете?
– Великолепно, – сказал я.
Я пытался вспомнить, нормальная ли температура тридцать семь и шесть. Но это не имело ни малейшего значения, потому что термометр все это время показывал тридцать.
Скотт что-то заподозрил, и я предложил ему поставить термометр еще раз.
– Не надо, – сказал он. – Можно лишь радоваться, что все так быстро прошло. Я всегда выздоравливаю чрезвычайно быстро.
– Вы молодец, – сказал я. – Но мне кажется, вам все-таки лучше полежать в постели и съесть легкий ужин, а рано утром мы сможем двинуться в путь.