Вскоре Зюсс начал посещать семью Штраус, а зимой этого же года он получил согласие Термины. Родители той и другой стороны не возражали, но ввиду молодости обоих влюбленных свадьба была отложена на несколько лет.
Семья Штраус происходила из западной Венгрии. Отец Термины, Франц Штраус, был врачом. Во время первой холеры в Вене, в 1830–1831 годах, он остался на своем посту, а не бежал в ужасе перед непонятной болезнью, как многие другие. Он приобрел большую практику и стал окружным врачом Леопольдштадта.
Во время революции 1848 года Штраус оказался в лагере консерваторов, но ужасы реакции несколько отрезвили его, и он стал либеральнее относиться к революционерам. С этого времени он был в постоянной оппозиции к правительству и давал в своем доме приют лицам, находившимся у правительства на подозрении. Одно время у него жил поэт Майргофер — друг композитора Шуберта, написавший несколько текстов для его романсов. Майргофер был меланхолик и во время холеры пытался покончить с собой, бросившись в Дунай. Его вытащили, привезли в полицию и вызвали окружного врача Штрауса. — «Милый Штраус, — жаловался Майргофер, — неужели я простудился?»
О политических похождениях Штрауса ходили анекдоты, и об одном из них Зюсс вспоминает в своих записках. Городских врачей вызвали к министру Баху, который обратился к ним со строгой речью. Министр заметил, что среди врачей господствует нехороший дух, — в каждой революции участвуют врачи. «Конечно, ваше превосходительство, — ответил Штраус, — но Робеспьер был из адвокатов». Соль этого ответа заключалась в том, что министр Бах сам был адвокатом, выдвинувшимся во время революции 1848 года.
Штраус был женат на сестре геолога Парти. У них было три дочери. Старшая, Луиза, была женой геолога Гернеса, Сидония была замужем за химиком Наттерером, который впервые добыл твердую углекислоту в стволе ружья, служившего его дяде, известному исследователю Бразилии, для охоты на колибри. Младшая, Термина, стала невестой Зюсса. Семье Штраус на родине, в деревне Марц (Марцфальва), принадлежал небольшой дом, служивший позже любимым местом отдыха Зюсса.
Из времен жениховства Зюсс вспоминает одно событие, произведшее на него потрясающее впечатление. Возвращаясь ночью вместе с Герминой из театра, он заметил, что на углу одной улицы какой-то человек наклеивает об'явление. Он заинтересовался и подошел. Человек любезно посветил ему своим фонариком. О, ужас! Зюсс прочитал о казни Безарда. Он не помнит, как добрался домой. Очнулся Зюсс только утром на своей кровати, где лежал в том же платье, в каком был в театре. Как и всегда, утром он отправился в музей, но работать не мог и пошел блуждать по городу. Ему казалось, что он слышит то мягкий голос Безарда, то душераздирающий крик Мая в камере. Воображение рисовало все время еще более ужасную картину казни Безарда.