Дальний край озера скрылся в тумане. Ветер был слаб, но Грег использовал его по полной, умело направляя лодку все дальше и дальше. На нем была шерстяная блуза, и я вдруг поймала себя на том, что гадаю, не слишком ли она кусачая на ощупь. А еще я гадала, тепло ли там, под блузой. Не в том смысле, в каком я обычно думала о детях, а каково оно будет, если я к нему прижмусь, не вопьются ли в меня волоски шерсти. Я отвернулась — берег скользил мимо: летние домики, иногда показывалась железная дорога.
— Мое любимое место, — сказал Грег, когда мы подплыли к середине озера. Он опустил парус и повернулся ко мне. Внимательно оглядел исподлобья. Я знала: он соображает, поняла ли я смысл его слов.
— Мы на равном удалении от обоих берегов?
Когда надо, я умею разговаривать на мужском языке.
— Здесь ты отвечаешь только сам за себя, здесь свобода.
Да, свобода, в этом мы сходились. Я кивнула. Он сообщил мне нечто очень важное о себе, я это уловила; и мы оба это поняли. Я достала еду, мы поели прямо посреди озера — ветер хлестал в лицо, парус бился. Здесь, на водной глади, у кексов был неповторимый вкус.
На обратном пути он предложил мне порулить. Я знала: это правило этикета, которому богатых мальчиков обучают в летних лагерях, — но оценила его вежливость и согласилась. Он ушел на нос и стоял, расставив ноги, положив руки на леер. Я подумала: небось хочет, чтобы я им полюбовалась, — и залюбовалась. Вид берега был совсем не так интересен, как вид его спины, ног, его обнаженных лодыжек и закатанных брюк. В какой-то момент я подумала: хорошо бы перевернуться и спасти друг дружку, цепляться за киль, вместе пережить приключение. Не было у меня уже терпежу постепенно выстраивать отношения — сегодня ужин, завтра кино, потом прогулка или вечеринка.
Он вернулся ко мне, посмотрел в воду. Я подумала, нет ли здесь на дне камней, — хотя откуда в узком глубоком озере. Он сел рядом, но не попросил передать ему руль. Прижался ко мне плечом, я ощутила тепло его тела. Обнял меня рукой за плечи. Блуза не кусалась.
— Тебе не холодно? — спросил он.
— М-м. — Я не хотела портить эту минуту разговорами. Откинула голову ему на руку, закрыла глаза. На обратной стороне век, сама того не желая, увидела эротическую сценку. Он сверху — грубая зеленая рубаха, у локтя ненужная пуговица, чтобы закатывать рукав. Я чувствовала его вес, частично удерживаемый сильными руками. Почти осязала запах тела — никакого мыла, просто живой, приятный запах.
А потом я вспомнила другое: мужчины крупнее нас, это они проникают в наше тело, а не наоборот, и они нас сильнее. А мы заслоняемся от этих истин — доверием, покорностью, этой штукой, которая зовется «любовь». Я открыла глаза и посмотрела на Грега.