Игра скоро закончилась. Последний бросок сделал вратарь соперников. Шайба пролетела между пухлыми ногами Сэма, отскочила от Рональда — вышибалы шалых шайб — и влетела в ворота. Счет под конец был уже двузначным.
Пока Сэм переодевался, я пряталась в туалете, чтобы не встречаться с Джоном. Заставила себя думать о хорошем. Хорошо, что Сэм едет ко мне. Хорошо, что я не опоздала на игру, как это часто случалось раньше. Хорошо, что я испекла буханку его любимого хлеба с изюмом (спасибо электрической хлебопечке, уцелевшей с моей свадьбы), — дома накормлю его тостами с маслом, утешу, чтобы не переживал за этот дурацкий хоккей.
Я вымыла руки и поваландалась у раковины, читая название изготовителя на сантехнике. Похоже, вся сантехника была сделана в одном и том же городке в Иллинойсе. Я подумала, что этот городок должен быть немыслимо гигиеничным местом.
И все же я слишком рано вылезла из туалета: Сэм еще был в раздевалке, снимал свою громоздкую сбрую, а я сразу же наткнулась на Джона, по бокам от которого стояли Дарси и Айрин. Дарси грела руки в муфточке.
— А у нас теперь собака, — сообщила она, вытащила одну ладошку из муфты и погладила мех. — Лопает каждый день по два кило.
— Помесь мастифа и датского дога, — пояснил Джон. — Начальник Айрин их разводит.
Айрин улыбнулась мне своей хорошо поставленной соцработницкой улыбкой, подразумевающей следующее: «Если и ты себя любишь, ты тоже можешь завести собаку».
Сэм вышел из раздевалки, волоча за собой мешок с формой — здоровенный, как пакет для перевозки трупов. Я закинула мешок на плечо и одарила Айрин лучезарной ответной улыбкой:
— А как называется такая порода?
— Мой начальник сейчас регистрирует ее в реестре Американского клуба собаководов как «мастидога». У него уже есть свой сайт.
Я знала, что должна сказать нечто бодрое и восхищенное, вроде: «Как здорово, что ваш начальник — столь разносторонний социальный работник!» Но вместо этого я сказала: «Надеюсь, она не гадит в доме». Джон свирепо зыркнул на меня — как будто я всегда свожу светскую беседу к фекальной теме.
Нам хватило воспитания распрощаться. Мне хватило воспитания не стукнуть счастливую чету головами друг о дружку, как два кокосовых ореха. А потом я увезла детей — Сэма с его трупным мешком и Дарси в ее меховом наряде.
Пока мы ехали домой, я смотрела в зеркало заднего вида на своего чудного, крупного, мягкотелого сына. Кожа у него была молочно-белой. Волосы — мягкими и почти бесцветными. Белесые ресницы делали его похожим на перепуганного зайчонка. Он сидел грустный, притихший. Я заметила, как он вытянул руки и помял обивку на потолке машины.