– Политика, женщины, спиртное, деньги, честолюбие. И отсутствие политики, женщин, спиртного, денег и честолюбия, – глубокомысленно проговорил я.
– Теперь действительно все проще простого, – сказал Старик. – Спиртное. Вот чего я не понимаю. Вот что всегда казалось мне бессмысленным. По-моему, пить – это слабость характера, и больше ничего.
– Так завершаешь день. В этом есть много хорошего. Вам никогда не хотелось сменить свои воззрения?
– Давайте выпьем, – сказал Старик. – М'Венди!
Старик если и пил перед завтраком, так только по ошибке, и я понял, что он хочет прийти мне на помощь.
– Давайте все выпьем, – сказал я.
– Я непьющий, – сказал Кандиский. – Пойду лучше принесу из своего грузовика свежего масла к завтраку. Оно у меня только что из Кандоа, несоленое. Прекрасное масло. А вечером угощу вас десертом по-венски. Мой повар научился его готовить.
Он ушел, а моя жена сказала:
– Откуда в тебе столько глубокомыслия? И что это за женщины? Как это прикажешь понимать?
– Какие женщины?
– Ты говорил про женщин.
– А ну их к черту, – сказал я. – Это те самые, с которыми путаешься, когда бываешь в подпитии.
– Ах, вот чем ты тогда занимаешься!
– Да не-ет. Я в подпитии ни с кем не путаюсь.
– Ладно, чего там, – сказал Старик. – Допьяна никто из нас еще не напивался. Ну и болтун этот тип!
– Когда начинает говорить бвана М'Кумба, тут не больно разболтаешься.
– Меня схватила словесная дизентерия, – сказал я.
– А как быть с грузовиком? Сможем мы его вытянуть, не загубив собственного?
– Отчего же, конечно, сможем, – сказал Старик. – Когда наш вернется из Хандени.
В то время как мы, сидя под зеленым тентом в тени развесистого дерева и наслаждаясь прохладным ветром, уплетали свежее масло, отбивные из газельего мяса с картофельным пюре, зеленую кукурузу и консервированные фрукты, Кандиский объяснял нам, почему здесь столько переселенцев из Восточной Индии.
– Видите ли, во время войны сюда были переброшены индийские войска. Из Индии их пришлось удалить, так как власти боялись нового мятежа. Ага-хану2 было обещано, что, поскольку индийцы воевали в Африке, они получат право свободно селиться здесь и приезжать по делам. Нарушить обещание уже нельзя, и теперь индийцы почти начисто вытеснили отсюда европейцев. Они здесь денег не тратят и все отсылают в Индию. Сколотят капиталец и возвращаются на родину, а вместо них приезжают их бедные родственники, чтобы продолжать грабить страну.
Старик слушал молча. Он никогда не позволял себе за столом вступать в спор с гостем.
– Это все ага-хан, – продолжал Кандиский. – Вы американец. Вы представления не имеете обо всех этих махинациях.