– Еще бы, он убил лучшего буйвола, лучшего водяного козла и лучшего льва, – отозвался я. – Ему грех жаловаться.
– Лучшего льва убила Мемсаиб. Тут не может быть двух мнений.
– Рад это слышать. Но и Карл убил великолепного льва и крупного леопарда. Вся его добыча – первый сорт. Впереди еще масса времени. Ему нечего огорчаться. Чего же он ходит как в воду опущенный?
– Давайте выйдем завтра спозаранку, чтобы добраться до места, прежде чем станет слишком жарко для маленькой Мемсаиб.
– Она бодрее всех нас.
– Она прелесть. Ходит за нами, как маленький терьер.
Днем мы с холмов долго обозревали местность в бинокль, но не увидели ничего интересного. После ужина все сидели в палатке. Мама была возмущена, что ее сравнили с терьером. Если уж походить на собаку, – что ей вовсе не улыбалось, – она предпочла бы поджарую, длинноногую овчарку, породистую и красивую. Мужество Мамы было так естественно, в нем было столько непосредственности, что она даже не думала об опасности; кроме того, от опасностей нас оберегал Старик, а к нему она питала безграничное доверие и откровенно обожала его. Старик был для нее идеалом мужчины, – храбрый, великодушный, умный и не лишенный чувства юмора, чуткий и терпимый, он никогда не выходил из себя, не хвастал, не жаловался – разве что в шутку, – любил выпить, как и положено настоящему мужчине, и, по ее мнению, был очень красив.
– Как по-твоему, Старик красивый?
– Нет, – ответил я. – Друпи, вот кто красавец.
– Друпи прелесть. Но неужели ты действительно считаешь, что Старик некрасив?
– Ей-богу. По-моему, он не хуже всякого другого, но будь я проклят, если он красив.
– А по-моему, он прекрасен. Но ты ведь знаешь, какие чувства я к нему испытываю, правда?
– Конечно. Я и сам люблю этого бродягу.
– И все же, по-твоему, он некрасив?
– Нет.
Я помолчал.
– А тебе кто нравится?
– Бельмонте и Старик. И ты.
– Ты слишком уж пристрастна, – сказал я. – Ну, а из женщин?
– Гарбо.
– Теперь уж ее красавицей не назовешь. Другое дело – Джози. И Марго.
– Да, конечно. Я знаю, что я некрасива.
– Ты чудесная.
– Поговорим лучше о мистере Дж. Ф. Мне не нравится, когда ты называешь его Стариком. Это неуважительно.
– Мы с ним без церемоний.
– Да, но я-то его очень уважаю. Он замечательный человек, правда?
– Конечно, и ему не приходится читать книжонки мерзкой бабы, которой ты помог напечататься, а она в благодарность тебя же сопляком обзывает.
– Она просто ревнивая злюка. Не надо было тебе помогать ей. Некоторые люди этого не прощают.
– Понимаешь, досадно, что она весь свой талант разменяла на злобу, пустую болтовню и саморекламу.