У него перехватило дыхание. Восхитительна? О да. Такая соблазнительная, что ее хотелось съесть. У нее были золотистые волосы, безупречно гладкая кожа сияла здоровым румянцем, а зеленые глаза — весенней свежестью.
Он обнаружил, что не отрывает от нее глаз. Странное чувство шевельнулось в душе: где-то он уже видел ее.
Но конечно же, он бы запомнил такое прелестное лицо, если бы встретил эту девушку раньше. Его внимание привлекли ее губы, такие пухлые и яркие, как ягоды малины.
— Уже заметили ее, не так ли? — улыбнулась Беатриса. — Я так и думала, но, боюсь, вы только напрасно потеряете время. У нее только недавно закончился траур, что делает ее появление весьма желательным на ярмарке невест, которую вы так стараетесь избегать. Короче, я считаю ее слишком неопытной, чтобы заинтересовать вас.
— Кто она?
Беатриса снова рассмеялась:
— Миссис Эдгар Сандерсон.
— Это мне ни о чем не говорит. Где вы подобрали ее?
— Что за выражение? Это произошло вчера в курортном зале. Да перестаньте вы глазеть на нее: шею вывихнете.
Но он не мог оторвать от нее глаз. Она была выше ростом большинства дам, находившихся в зале, и двигалась с такой легкостью, что вынуждала бедного Эшли, нескладного, с тяжелыми конечностями и неуклюжими ногами, двигаться совершенно не в такт музыке.
Он продолжал разглядывать ее. Что-то в ее силуэте, в изгибе ее тонкой шеи, когда она смотрела на своего кавалера, внушало ему уверенность, что когда-то и он вот так же держал ее и это прекрасное лицо было обращено к нему.
Воспоминание, или ему просто хотелось так думать?
— А как ее зовут?
— Хм. — Беатриса поджала губы. — Нет, думаю, я предоставлю вам самому узнать это, если сможете.
— Вызов принят. Я назову вам ее имя к началу второй части танцевального вечера.
— Желаю удачи. — Вальс кончился. Беатриса поцеловала его в щеку и отправилась на поиски своего брата.
Нервы Эйдана были напряжены. В голове проносился шквал звуков и образов, забитая людьми дорога, толпы у ярких витрин магазинов, карета королевы, проезжающая сквозь город, сопровождаемая радостными криками толпы.
И среди этой толпы женщина, прижатая к витрине галантерейщика, подвергается опасности быть растоптанной толпой. Он вспомнил, что она сознательно подвергала себя опасности, рискуя жизнью ради спасения соседского ребенка.
Да… да, он запомнил ее. Более того, эта очаровательная молодая вдова явно помнила его.