– Чего вам хочется, Сэм? – радушно спросила Барбара.
– Только не стоит затевать возню, – всполошилась я.
– Нет, правда, чего бы вам хотелось? Вы только скажите.
Барбара походила скорее на домохозяйку из комедийного сериала пятидесятых, чем на всемирно известную художницу. Меня так и подмывало заказать омара под сырным соусом, а впридачу картофель фри и тройной шоколадный мусс. А потом закатить скандал, когда мне скажут, что этого нет в меню.
– Ну… – начала я, трусливо отказавшись от омара.
– Китайская, итальянская, мексиканская, тайская, вьетнамская, эфиопская, японская…
Барбара вышла из кухни с пачкой ресторанных меню.
– Как насчет китайской? Китайскую ведь все любят?
– Спасибо, замечательно, – с облегчением ответила я.
– В Нью-Йорке никто сам не готовит, – пояснил Джон. – Здесь так хорошо налажена доставка на дом, что не стоит возиться с готовкой.
– В самый раз для меня городишко.
– Мы очень любим Нью-Йорк, не так ли, милая? – Джон ласково улыбнулся жене.
– Конечно, – нежно ответила она. – Джон, может, ты нальешь Сэм вина и покажешь ей квартиру, пока я заказываю еду?
Экскурсия по квартире на самом деле означала экскурсию по творчеству Барбары. Других картин на стенах не было. Я двигала челюстью, шевелила языком, извлекая глубокомысленные звуки, пока Джон разглагольствовал о том, как хорошо уходят творения его ненаглядной и какие преданные у нее поклонники. Я так и ждала, что он вот-вот похвастается, что имя Барбары Билдер зарегистрировано как товарный знак.
– У моей Барби получается все лучше и лучше, – довольно сказал он. – Упорная, как скала.
Эта влюбленная восторженность начала меня утомлять. Воспользовавшись тем, что мы перешли в кабинет, где Барбара не могла нас слышать, я решила остудить любовный пыл Джона ушатом холодной воды.
– Я уже встречалась с Ким. Спасибо за телефонный номер. Она чудесно выглядит.
Джон испуганно посмотрел на меня.
– Правда? Это хорошо. В смысле, я ее не видел… мы не виделись уже давно. Наверное, Ким очень занята.
Он скорчил гримасу, мотнул головой в сторону двери и прошептал:
– Ох, Сэм, мне так нелегко приходится! Тяжкое дело. Барбара, конечно, любит Ким. Но все же… Знаешь, женщины бывают такими… Трудными.
– А я не знала, что в нынешней Америке позволено так рассуждать о женщинах, Джон, – любезно ответила я. – Наверняка есть служба, куда можно пожаловаться на нераскаявшихся апологетов мужского шовинизма.
Джона обмяк в замешательстве. И взглянула Сэм на труды свои и увидела, что это хорошо.
– А что случилось, когда Ким прилетела в Штаты? – спросила я, нанося удар с тыла. – Вы помогли ей с художественной школой?