Борис Алексеевич устало опустился в кресло.
– Мне так надоели все эти подозрения, – неожиданно пожаловался он. – Уж не знаю, кому верить, а кому нет.
– В таком случае начните с меня, – предложил Дронго. – Определите для себя, верите вы мне или нет. Если не верите, давайте завершим наши отношения, если верите, то старайтесь мне доверять. Хотя бы несколько дней, пока мы с вами работаем.
– Почему вы подумали, что я вас обманул?
– Догадался. В такой момент никакие совещания не важны. Тем более незапланированные. Значит, вы уехали по более важным делам. Я поехал к Инне Денисенко. Хотел спросить, как она себя чувствует. И узнал от соседки, что она уехала в морг со своим братом.
– Брат действительно заезжал за ней, – устало согласился Ратушинский. – А я приехал прямо в морг.
– Я видел около морга вашу машину и понял, что вы тоже там.
– Да, я посчитал, что должен быть там. Вы понимаете мои мотивы? Утром Майя Александровна пришла в себя, но у нее была сильная аритмия. Предынфарктное состояние. Сейчас наш врач дежурит у ее постели. И сиделка все время рядом с ней. Я очень беспокоюсь за здоровье супруги. А Инна – ее лучшая подруга.
– Поэтому вы и приехали в морг?
– Конечно. Близким в такую минуту нужно помочь, поддержать их. Я договорился с судмедэкспертами: тело мы можем взять через два дня. Правда, нужно получить еще согласие следователя прокуратуры. И тогда можно организовать похороны. Я же говорил вам, что считаю себя отчасти виновным в том, что случилось в моем доме.
– Зачем вы скрыли от меня, что собираетесь поехать в морг? Я бы вас понял.
– Не знаю. Мне было неудобно. Я вспомнил, что мы с вами договорились о встрече… Не знаю… Мне показалось, что я проявляю слабость, поэтому не стал вам ничего говорить.
– Надеюсь, больше вы ничего от меня не скрываете?
– Больше ничего.
– В таком случае мы едем к вам в офис. Я думаю, что сейчас как раз время.
Ратушинский взглянул на него, но не тронулся с места.
– Что еще произошло? – спросил Дронго, глядя на хозяина дома.
– Я решил отстранить Юлию от ее служебных обязанностей, – сообщил Борис Алексеевич, глядя в некую точку перед собой.
– Почему?
– У меня есть подозрения. Сначала документы, потом это убийство.
– Вы могли рассказать о своих подозрениях следователю прокуратуры.
– Нет, не мог. И вы прекрасно знаете, почему. Не хватает еще посвящать его в мои дела. Я и так опозорен публикациями этих документов Лисичкиным. И еще убийство на мою голову. Нет, я не хочу посвящать следователя в свои дела.
– Тем не менее Юлию вы отстранили от работы…
– Пока да. Мне нужно все проверить и убедиться самому. Я не стал увольнять ее, а перевел в отдел зарубежных связей. Там как раз не было психолога. В зарплате она не потеряет.