Через две минуты Юлия позвонила в дверь. Включив камеру, он убедился, что это именно она, и открыл дверь. Юлия стояла на пороге в мокром плаще, с зонтиком в руках.
– Извините, – сказала она, – наверное, я поступила неправильно, но мне нужно с вами поговорить.
– Входите, – разрешил Дронго, – и снимайте плащ. Кажется, на улице сильный дождь? Пойдемте на кухню, я угощу вас кофе. Или вы любите чай?
– Мне все равно, – сказала она, улыбнувшись, – но лучше кофе.
– Я так и думал, – несколько уныло произнес он.
По мнению Дронго, все человечество делилось на две категории – любителей чая и любителей кофе. Дронго предпочитал чай. Без него он не мыслил ни работы, ни ночных бдений за компьютером. Чай был единственным наркотиком, который подстегивал его воображение. Спиртным он не злоупотреблял, хотя любил хорошее вино, а наркотики вызывали у него отвращение. Что касается сигарет, то по непонятной закономерности или случаю, который иногда довлеет над человеком, он за всю свою жизнь не выкурил ни единой сигареты. Его раздражал табачный дым, к тому же отец, который был для него кумиром и лучшим другом, не курил. Поэтому сигареты и сигары были для Дронго табу. Даже в студенческие годы он был одним из немногих, кто полностью отказался от никотина.
Юлия сняла плащ и поставила в угол свой зонтик. Сегодня на ней был костюм-двойка вишневого цвета в полоску. Строгий приталенный пиджак и юбка чуть выше колен. Он невольно залюбовался ее красивыми, стройными ногами. И хотя он всегда полагал, что главное в любой женщине – ее глаза, тем не менее на красивые ноги смотреть было приятно. Кажется, это отметил бельгийский писатель Боон, сказав, что любой мужчина на вопрос, что ему нравится в женщине, ответит, что душа, а сам немедленно посмотрит на ноги.
Кажется, Юлия заметила взгляд Дронго, и осталась этим довольна. Перед тем как пройти на кухню, она спросила:
– Обувь снимать?
– Ни в коем случае! – возмутился он. – Без вашей обуви вы потеряете свою элегантность и превратитесь в красиво одетую бабу, которая в шлепанцах ходит по дому. Нет-нет, оставайтесь в своей обуви. Кстати, на мой взгляд, вы очень точно подобрали обувь к вашему костюму. Выглядит элегантно.
– Не нужно, – улыбнулась она, – вы же прекрасно знаете, что это не фирменная обувь, а всего лишь польская. Может, и красивая, но не та, которую носит супруга Бориса Алексеевича или женщины ее круга.
– Проходите, – пригласил он. – Я еще удивляюсь, как хорошо вы одеваетесь на свою зарплату. Чтобы прилично одеться, нужно пять-шесть тысяч долларов в месяц. Я знаю мировые цены, Юлия.