– Нет, не внушил. Но он и сам неглупый человек. Прекрасно видит ваши возможности. Поэтому он немного нервничает. Когда имеешь такого секретаря, как вы, нужно всегда держать себя в форме.
– Поэтому он меня и уволил? – с вызовом спросила она.
– Не уволил. Насколько я осведомлен, вы переведены в другой отдел.
– Значит, вы уже обо всем знаете. Он вам рассказал? Почему он так со мной поступил? Неужели ему не стыдно?
– Не знаю. Стыд относится к категории нравственных ценностей. А с этим богатством у Бориса Алексеевича есть определенные трудности. Нравственные ценности нельзя конвертировать в другую валюту. Они нарабатываются годами – чувство собственного достоинства, порядочность, честь. Боюсь, что это забытые слова для бизнесменов его уровня.
– Мне от этого не легче, – горько сказала она.
– Понимаю. Если я сейчас скажу гадость, вы меня извините?
– А вы заранее предупреждаете об этом? – усмехнулась она. – Говорите. Постараюсь не обидеться. Хотя не представляю, какую «гадость» вы мне можете сказать. Вы не из тех, кто способен обидеть женщину. Это же сразу видно.
– И тем не менее я извинился. Вы ведь встречались с Борисом Алексеевичем!
– Да, – спокойно подтвердила она, – я об этом сама вам говорила.
– И потом встречи прекратились, – продолжал Дронго, глядя ей в глаза. – И мне кажется, я догадываюсь, почему.
– А разве он вам не сказал? – презрительно прищурившись, спросила она. – Он считал, что я хотела от него ребенка. А я лишь пыталась дать ему полноту ощущений.
– Очень интересно, – иронически заметил Дронго, – но мне кажется, что истинная причина в другом. В постели вы были слишком разными людьми. Ему нужна была другая женщина. Другого типа. Хотя вы его возбуждали, но часто с вами встречаться он не захотел. Во-первых, пресыщение. Такие люди не встречаются с одной и той же женщиной подолгу. Во-вторых, несоответствие ваших запросов. Я прав?
Когда Юлия нервничала, она чуть прикусывала губу. Он заметил это еще при первой встрече. Вот и сейчас она с силой потушила сигарету и прикусила губу.
– Вам не кажется, что это не совсем прилично – спрашивать о таких вещах? – наконец выдавила из себя Юлия.
– Кажется, – кивнул Дронго, – поэтому я заранее извинился. Но вы не ответили на мой вопрос. Я прав или не прав?
– Возможно, правы, – сказала она, чуть нахмурившись, и, достав третью сигарету, попросила: – Можно мне еще кофе?
– Кофе можно, – кивнул Дронго, – а курить больше не нужно. Это же очень вредно – так много курить.
– Хотите меня перевоспитать? – усмехнулась она, но все-таки вложила сигарету в пачку.