«Неужели это все? Неужели теперь ЭТО будет вечно?.. Не хочу!!!..»
Неприятие черного безмолвия было таким горячим, что огненная волна прошла по всему недвижному и бесчувственному телу, темнота не выдержала и дала трещину, обрушив на обомлевшего человека лавину боли, света и звуков, слившихся в дикую какофонию…
* * *
– Очнулся…
Али-Ходжа и Эфенди склонились над лежащим в кровати человеком, спеленатым бинтами будто мумия.
– Ну и чего вы добились этим, Владислав Георгиевич? – грустно и устало спросил «Иосиф Виссарионович», укоризненно качая головой. – Чтобы лишить себя жизни гарантированно, нужно прыгать не со второго этажа, а как минимум с пятого. А лучше – с десятого.
Правую руку дернуло внезапной болью, резкой и невыносимой на фоне той, глухой и нудной, что терзала тело, и Владислав застонал сквозь стиснутые до хруста зубы.
– Правая рука действует, – как ни в чем не бывало выпрямился врач, ввинчивая иглу в рукоять неврологического молоточка. – За левую не поручусь, но правая – во вполне рабочем состоянии.
– Отлично! – улыбнулся Али-Ходжа, сверкая очками. – Значит, сможет писать. А ноги… Ноги ему ни к чему. Жил же его отец семьдесят лет без ног.
«Без ног? – подумал Сотников. – Почему без ног?..»
Память услужливо вынесла из своих мутных глубин раздирающую тело боль, слившуюся со страшным ударом… Перелом ног? Позвоночника? «Сможет писать…» Неужели они надеются, что он будет для них писать?
– Сколько времени вам потребуется, чтобы привести его в норму? – деловито спросил старик.
– Сколько? – пожал плечами медик. – Несколько дней, как минимум… Да и после. Насколько я понимаю, он вам нужен готовым к сотрудничеству. А этого добиться непросто…
– Ну, это уже не ваше дело, уважаемый. У нас есть методы, чтобы изменить его отношение к нам.
– Что-то Марат задерживается, – озабоченно сообщил кто-то невидимый впаянному в подушки Владиславу. – И мобильник не берет… Может, проблемы у него?
– У Марата? Не мелите ерунды. С минуты на минуту появится. И аргумент наш привезет.
«Что за аргумент? – запаниковал Сотников. – Ирина?.. Они не посмеют!..»
Руку снова кольнуло, на этот раз почти не больно, и вскоре волна безразличия затопила сознание. Раненый мужчина перестал вслушиваться в разговоры окружающих его людей, балансируя на грани забытья. От сползания в нирвану его удерживала лишь затаившаяся где-то на краю восприятия тревога за любимую женщину…
Резким диссонансом происходящему зазвучала веселенькая мелодия из популярного детского мультика.
– Подъезжает, – удовлетворенно сообщил кто-то.
– Марат никогда не подводил.