Я быстро преодолел оставшиеся две ступеньки и вошел в здание через большой округлый проем. Стены внутри были черные и к тому же местами светились жутковатым светом. Снаркс следовал за мной по пятам, и наши шаги гулко отдавались в просторном храме.
— Повернитесь лицом к Паркам, — произнесли два женских голоса.
Я повернулся кругом и увидел, что Хьюберт тоже просунул голову в дверь. Однако то, что я увидел после этого, заставило меня открыть рот и замереть на месте. Перед двумя смежными пьедесталами стояли две женщины, если, конечно, их можно было так назвать. Длинные одежды то ли черного, то ли серого цвета, то ли всех цветов сразу, то ли вообще бесцветные, подчеркивали высокий рост и стройность Парок. У них были тонкие пальцы, изящные ступни. Распущенные волосы струились по плечам, но цвет их, так же как и цвет одежд, не поддавался определению. Одежду и волосы я еще как-то мог пережить. Но что поразило меня по-настоящему, так это их лица, если их можно было так назвать. Не то чтобы они не имели глаз, носов, ушей и ртов — нет, напротив, всего этого было слишком много! То есть в каждый момент времени у них имелось по одной паре глаз, по одному носу и по одному рту, но вот сейчас глаза были маленькие и синие, через мгновение — большие и черные, а еще чуть погодя — зеленые и миндалевидные. Нос, щеки, подбородок и все остальные части лица тоже постоянно менялись. И все это происходило так быстро: один облик, потом другой, потом третий, четвертый, восьмой, десятый! Черты не задерживались на лицах, а пробегали по ним, подобно легким облакам, на миг загораживающим солнце. Казалось, их лица заключают в себе черты всех женщин на земле, как живущих ныне, так и живших прежде, и даже тех, которые еще не родились. Но через минуту я понял, что и это мое заключение неверно, ибо лица были не только женские, но и мужские, и детские, и молодые, и старые — словом, всех размеров, форм и цветов. Так вот они какие, Парки!
Та, что стояла слева, наклонила голову:
— Я — Виктория.
Та, что стояла справа, тоже слегка поклонилась:
— А я — Мэри Джейн. Мы — две Парки.
— Вообще-то, — пояснила Виктория, — нас три. Но, к сожалению, наша сестра Гортензия сейчас не может быть с нами. У нее… — Парка задумалась, подбирая слова.
— У нее отпуск, — закончила за нее Мэри Джейн. — Она жаловалась на переутомление.
— У нас, конечно, тяжелая работа, — сказала Виктория, — и все же…
— Да ладно тебе! — перебила ее Мэри Джейн. — Гортензия действительно вымоталась. Ей нужно отвлечься…
— Парки следят за вечностью! — воскликнула Виктория. — Как можно отвлекаться от этого?