— В завещании есть одно предложение — копия в вашем распоряжении, — которое немного отложит продажу. Завещание вступает официально в силу и собственность полностью переходит к вам только первого января нового года, после того, как вам исполнится двадцать девять лет. Она добавила причудливую фразу: «Когда год молод, свежи начинания». Ваша тетя уже тогда, как я понимаю, была довольно странной дамой, честно говоря.
— Когда она составила завещание? — спросила я.
— Много лет назад. Да, — улыбнулся Джон, — напрашивается вопрос: а если бы она умерла сразу после этого? В таких случаях существуют поправки на непредвиденность. Невозможные для выполнения условия откладываются. Но она все прекрасно вычислила, не правда ли? И мы в точно запланированном году!
— И она никогда не меняла завещание и не приходила к вам по этому поводу?
— Нет, она стала недосягаемой затворницей сразу после этого.
— Значит, я не имею права продать этот дом до будущего года? — уточнил Рикки.
— Нет, но вы ничего не теряете. Все равно на официальное подтверждение завещания потребовались бы месяцы, к тому времени сезон закончится, и вы не сможете продать коттедж, в лучшем случае, до весны, если какой-либо предприниматель заинтересуется в развитии этого участка.
— Предположим, Рикки не нашли, тогда как? — спросила я, полностью захваченная этой историей.
— Есть еще мистер Бекк, Стивен Бекк, еще один двоюродный брат, который бы получил это наследство, если бы вас не нашли. Мы беседовали с ним и его женой Марион. Они живут чуть дальше, в Олчестере — маленьком городке. Семейная пара не проявила интереса к Шангри-Ла. Думаю, они просто жаждали, чтобы мы нашли вас. Как я уже говорил, это место не стоит проблем, возникших с оформлением наследства.
Стивен и Марион. Двоюродные! Они знали Рикки еще ребенком! И живут неподалеку, и адрес их имеется. Это уже интереснее. Мы собрались уходить.
— Может, у вас найдется время привести место немного в порядок перед продажей? — предположил Джон. — Есть все причины, чтобы считать себя опекунами и хранителями дома в последующие месяцы.
Шангри-Ла! Наш приют, где сбываются мечты. Пока мы ехали вдоль набережной, ленивое солнце то выползало, то вновь исчезало, отражаясь случайной вспышкой в лобовом стекле, нехотя преломляясь в сером море, высвечивая нимб из золотых волос девушки, которая шагала рядом с мужчиной — две отважные души на прогулке, открытые всем ветрам.
— Воспоминания возвращаются? — поинтересовалась я.
Кусочек детства, времени сильных впечатлений, проведенный в английском приморском городе, должен был оставить неискоренимые следы в памяти. Скалистые заводи, мокрый песок, всплески белой пены возле волнорезов… Белые чайки пролетели совсем низко над машиной, перекрывая своим хриплым криком звук мотора.