Мое небольшое удивление тем, что она не забыла дату, исчезло при воспоминании, что я сама рассказала ей о письме. О письме тети Эммы, которое Рикки должен вскрыть в день своего двадцатидевятилетия. Я рассмеялась:
— Да, день красного письма. Мой муж вскрывает письмо и… Интересно, что эта старая дама поведает нам. Возможно, предупредит об избыточном потреблении алкоголя и распутных женщинах.
— Все может быть! — рассмеялась и Марион. Она была довольно привлекательной, когда смеялась и глубокие морщины усталости разглаживались. — Она и вправду стала очень странной.
Во мне боролись противоречивые чувства, постоянно возникающие при упоминании о тете Эмме: с одной стороны — моя жалость к полусумасшедшей старухе, а с другой — страх и отвращение к злому духу, который угрожает и Рикки, и мне. Я прогнала эти мысли. Рикки со мной, и больше не происходило несчастных случаев после того дня, того приключения с сундуком, а потом с машиной. Я сосредоточила все внимание на куске торта, который Марион предложила мне.
— Ну ладно, забудь о своей фигуре.
— Нас предупредили в больнице, что необходимо следить за весом, но торт так заманчив, — поддалась я сладкому искушению. — Похудею после родов.
— Да, роды назначены где-то на десятое января, правильно?
— Десятое, — повторила я устало. Почти каждый день она вновь и вновь заставляла меня повторять для нее эту дату. — Думаю, остановлюсь на теплом пуловере для Рикки, — добавила я перед очередным покушением на торт. — Он верит, что такая мягкая погода и есть наша зима, и не понимает, как быстро она может меняться.
— Ну, он еще это узнает. — И на самом деле Марион выглядела намного моложе, когда улыбалась.
— На днях нам нужно будет съездить в коттедж. Хотелось бы перевезти тот сундук и туалетный столик, пока держится погода. Съездим еще только раз, — добавила я, больше для себя, а, возможно, оправдываясь перед кем-то.
— Ты мне об этом не говорила.
— О чем? — я была озадачена.
— Что вы собираетесь в коттедж. Дай мне знать. Я приеду и помогу.
— Нет, что вы, не надо, — поспешила я с уговорами. — Я не буду ничего поднимать. Один из преподавателей колледжа пообещал помочь Рикки, — улыбнулась я. — Не осталось ли еще немного чая, давайте вашу чашку.
Прозвучало ли все это достаточно естественно? Беда была в том, что Рикки начинал уставать от собственнических посягательств Марион на меня. Больше всего ссорились мы из-за этой проблемы.
— О боже, неужели она снова приедет!
— Но ведь она желает добра, Рикки, — упрашивала я.
Марион передала мне чашку, и больше мы к той теме не возвращались. Мы расстались на моем уже автоматическом обещании, что я позвоню. Я поехала к себе: приготовлю хороший ужин, продемонстрирую Рикки свои покупки. Проведем уютный приятный вечер. Никаких проблем, вдвоем.