— А мне кажется, что им просто все безразлично…
— Ну правильно, — сказал я. — Энтузиазм набивает цену.
Зрители по одному, по двое со скучающим видом подходили поближе, чтобы пощупать стройные ноги, потом отходили назад с непроницаемым видом игроков в покер, и все это молча, словно в церкви.
— А ты не будешь щупать ему ноги? — спросила Касси.
— Почему бы и нет?
Я тоже принял участие в ритуале и, как и все, обнаружил, что ноги у жеребенка прохладные и крепкие, с жилами, словно скрипичные струны. Еще у него были крепкая стройная шея, правильный круп и, самое главное, широкая грудь. Родословная его изобиловала именами трижды венчанных победителей, да и сам жеребенок был как нельзя лучше. Все это означало, что цена на аукционе на этого жеребенка поднимется быстрее, чем банановый пудинг Фрисби.
Я в задумчивости вернулся в Англию и отправил Люку факс: «Жеребчик Хенсель пойдет по астрономической цене. Я его видел. Он безупречен. Насколько далеко я могу зайти?»
На это утром пришел ответ: «Это ваша работа, приятель. Вам решать».
«Ох ты! — подумал я. — Где же потолок? Какую цену считать безбожной?»
Ньюмаркет снова ожил. Наступила новая неделя аукционов, главная ярмарка в году. Все, кто имел отношение к скачкам и располагал деньгами, съехались сюда, полные надежд и планов, и сюда же в специальных фургонах прибыло множество четвероногих малышей, из Кента и из Котсволда, из Девона и Шотландии и из-за моря, из Ирландии.
Жеребчик Хенсель из Вексфорда должен был быть выставлен на торги в самое горячее время, в среду, в половине восьмого вечера. К семи ряды сидений вокруг аукционного круга скрылись под толпами зрителей. Где-то там сидела и Касси. Я сидел внизу, на скамьях, отведенных для потенциальных покупателей, и над плечом у меня шумно дышал Донаван. Донаван нависал надо мной с самого обеда. Он был совершенно трезв и от этого еще мрачнее обычного.
— Купите этого жеребчика, слышите? Купите обязательно!
Если бы он сказал это один раз, а то ведь он повторил это раз сто, словно повторение могло сделать желаемое действительным.
Жеребчика вывели в круг, и внезапно настала тишина, словно все присутствующие разом затаили дыхание. Бока живой жемчужины блестели в свете ламп. Он действительно выглядел как принц, который может стать родоначальником династии.
Стартовая цена исчислялась даже не в тысячах, а в десятках тысяч. За несколько секунд она подскочила до четверти миллиона и галопом понеслась дальше. Я дождался первой паузы и поднял цену сразу на огромную сумму в двадцать пять тысяч, но меня тут же перекрыл кто-то справа. Я добавил еще двадцать пять, и меня снова тут же опередили, а потом еще раз, и еще раз, и еще раз. Мне уже казалось, что сейчас голова отвалится от кивания. Нет ничего проще, чем тратить чужие деньги.