— Тогда в поезде была ты? — осенило его.
— Да, — опустила она свои прекрасные глаза. — А ты все помнишь? Это нехорошо, нехорошо… Людям нельзя помнить про это. Матушка так говорит. Наверное, я что-то не то добавила в отдушку для очищения памяти. Что-то перепутала.
— А я думал, что у меня галлюцинации из-за повреждения головы! — обрадовался он. — Боялся, что с ума схожу.
— И что же ты помнишь, человек? — не обратив внимания на его радостную реплику, она вновь посмотрела на него.
— О чем ты? — наморщил лоб Николай. — А-а, о поезде! Помню, что ты ко мне ночью приходила. Кажется, даже обнимала меня. Но все очень смутно, туманно, вроде было, а вроде и нет. Вот я и сомневался.
— И больше… ничего. Ну, кроме того, что я тебя обнимала, — продолжала допытываться красавица. Он с удивлением отметил, что ее бледные щечки мигом налились румянцем. От этого она стала еще прекрасней.
— Да нет, — пожал он плечами. — А было что-то еще?
— Нет, нет, — слишком поспешно ответила она. — Боялась, что ты что-нибудь напридумывал. Все- таки голову повредил.
— Видимо, даже серьезнее, чем я думал, — пробурчал он и как-то глупо улыбнулся. — Так значит, бабка права была. Наверное, ты — берегиня?
— Откуда знаешь? — испугалась девушка. — Людям про нас неведомо.
— Это вы так думаете, — усмехнулся Николай. — Конспирация у вас видимо не очень хорошая.
— Кто не очень хороший? — не поняла берегиня.
— Конспирация, — повторил он. — Прячетесь, то есть плохо. Но это не важно. Ты сказала, что любишь меня. Что ты имела в виду? Ты всех вокруг любишь или меня конкретно, как мужчину?
— Всех, но тебя особенно, — глядя прямо на него, ответила берегиня. — Ты — самый лучший, самый красивый. Я не видела никого прекрасней тебя.
— Да, таких, как я, полно, — громко сглотнул Николай. — Просто ты людей толком не видела, в тайге ведь живешь. По нашим меркам, ты — настоящая красавица. Такой безупречной внешности я еще не встречал. Да, наверное, людей таких и вовсе не бывает.
— Правда? — улыбнулась она, обнажив белые, как жемчуг, безупречные зубки. — Значит, и ты меня любишь?
— Любовь — это очень сильное чувство, — теперь Николаю показалось, что покраснел он сам, чего он с детства за собой не замечал. — Так быстро оно не зарождается.
— Странно, а я тебя полюбила сразу, — заметно расстроилась берегиня. — А сколько тебе нужно времени?
— Для чего? — вновь не понял он ее вопрос.
— Чтобы меня полюбить, — она с надеждой посмотрела на него. — Я могу хоть сколько ждать, десять лет, двадцать. Сколько захочешь.
— Ну, это ты загнула, — вновь смутился он. — Через двадцать лет я уже стариком буду.