Именно в эту пору гражданская война, в их местах, снова приходила в движение, и на родное село Захара налетали дутовцы. Красные почему-то отступали именно весной, когда в степи появлялись казачьи сотни. Неужели у красных было меньше конницы? Или они, как сказал Захару старый есаул, не умеют ездить на лошадях, потому что всю жизнь были безлошадными?.. Но вот красные отступили в последний раз, чтобы уже в мае вернуться навсегда. Захар помнит до сих пор, как, взобравшись на поветь, он со страхом наблюдал заключительную схватку красных с белыми. Они сошлись у Седловой горы, лава на лаву. Рубились с такой яростью, что их кони без седоков до ночи метались вокруг села, никого к себе не подпуская.
Тогда-то и кончилось детство Захара. Отец поймал утром казачью лошадь и впервые послал его самостоятельно пахать майский пар.
В долах предгорья цвела чилига. Ее желтые костры тянулись вверх, к волжаннику, бобовнику, вишеннику и соединялись с их бело-розовыми огнями на вершинах гор. Синий дымок струился по степи от этого необыкновенного пожара. Ну где еще есть в мире такая красота?.. Захар останавливался в борозде, чтобы не столько передохнуть, сколько полюбоваться лишний раз всей этой прелестью земли. Он дал себе слово никогда не покидать ее, как бы ни сложилась его жизнь. И не покинул, остался верен ей до седых волос.
Ах, степь, степь, высокая степь южноуральского предгорья!
Кто мог знать тогда, в юности, что ты не только сказочно красива, но и сказочно богата кладами? Вот уже один за другим возвращаются его, Захара, сверстники, вдоволь покочевавшие по знаменитым стройкам, и начинают строить тут, где с незапамятных времен разливалось половодье хлебов среди кряжистых увалов. Говорят, что опытный геолог может по какому-нибудь цветку открыть залежи цветных металлов. Какие же еще тайны ждут своих первооткрывателей в степи, полыхающей бело-желто-розовым пламенем весеннего обновления!..
Полина Яковлевна давно привыкла к причудам мужа, который обычно просыпался в пять, а то и в четыре часа утра и, не позавтракав, тут же уходил из дома. Первые семь лет Синевы жили вдвоем, потом у них родились близнецы — две девочки, две капли воды, на редкость похожие друг на друга. В детстве дочерей путал отец, которого Полина Яковлевна частенько поправляла: «Это не Беллочка, а Леночка, пора бы знать!» А в юности их путали ухажеры, и им самим приходилось вразумлять какого-нибудь рассеянного молодого человека. «Я не Лена, я Белла, вы ошиблись». Они учились примерно, рано закончили университет, рано вышли замуж. Захар и Полина Яковлевна опять остались одни, словно и не было этих милых близнецов, разлетевшихся в разные стороны. Жизнь как бы начиналась сызнова, только годы уже не те: вместе с дочерьми улетела и собственная молодость.