— Это вы должны прикрывать пехоту и обеспечивать стык огнем.
— Разрешите доложить, что артиллеристы в этой обстановке ходили в контратаку наравне с пехотой. Я отдал приказ о смене позиции только тогда, когда противник уже начал окружать дивизион.
— Всюду вам мерещатся окружения!
— Я отвечаю за дивизион...
— А я за армию! Понятно? Могу избавить вас, майор, от всякой ответственности!
— Я в первую очередь коммунист, а потом уже офицер, и я выполню свой долг, куда бы ни послала меня партия.
— Опять лозунги?
— Мы с ним идем на смерть, товарищ генерал.
— Вы что, явились на политинформацию?! Я вам покажу, как митинговать! Вы у меня узнаете кузькину мать с горбинкой! Ишь какой пропагандист нашелся. Вы мне бросьте спекулировать словом «партия». Не поможет!
— Разрешите, товарищ генерал?..
— Садитесь!..
Одиннадцать старших офицеров с тревожным любопытством наблюдали за неравным поединком между заместителем командующего армией и командиром противотанкового дивизиона.
Все были уверены, что судьба майора предрешена; нисколько не сомневался в этом и сам Синев, зная крутой нрав Витковского.
— Сегодня получите новую плановую таблицу боя, — сказал Витковский после некоторой заминки, обращаясь к командирам. — До рассвета еще далеко, подготовьтесь. Завтра — решающий день. Понятно? А теперь все свободны.
В землянке стало тесно от столпившихся офицеров. Кто-то одобрительно пожал локоть Синева, он оглянулся — это был полковник Субботин, командующий артиллерией дивизии. Синев хотел было поговорить с ним, но тот легонько подтолкнул его к комдиву. «Верно, уже решили, куда меня», — со странным равнодушием подумал он.
— Вот что, майор, получена шифровка, немедленно откомандируйте старшего лейтенанта Братчикова в отдел кадров штарма. Братчиков техник-строитель?
— Так точно.
— Ну и пусть его строит в тылу.
— В дивизионе почти не осталось...
— Знаю, знаю. Потерпите, голубчик, пришлем кого-нибудь из резерва. Идите, идите, — командир дивизии кивнул в сторону выхода, желая, как видно, поскорее выпроводить его из блиндажа, пока Витковский разговаривал с командиром полка гвардейских минометов.
Он вышел, поднялся наверх по земляным ступенькам, остановился неподалеку от часового-автоматчика. Над передним краем взлетали и, рассыпаясь, тут же гасли в сыром воздухе немецкие осветительные ракеты. Вечерняя перестрелка стихла, лишь где-то глухо и сердито ворчал станковый пулемет. Синев не спешил: все равно Витковский пошлет ему вдогонку приказ о сдаче дивизиона. И кто бы из офицеров связи ни выходил из генеральской землянки, он спрашивал каждого, куда тот держит путь и не по пути ли ему с ним. Нет, попутчиков не оказалось. «Да какого лешего я тут прохлаждаюсь?» — выругал он себя и двинулся прямиком по черному полю.