Секретарь обкома сдержал слово: через неделю Захар выехал в совхоз «Гвардейский» — в самый дальний, юго-восточный угол области. Это было крупное хозяйство: посевная площадь не уступала иному району. Еще недавно совхоз пользовался громкой славой — шутка ли, сдавал полтора миллиона пудов отличной пшеницы. Но потом дела в совхозе стали ухудшаться: хлеба заглушал овсюг, невесть откуда занесенный на эти чистейшие земли, а усилия людей ослаблялись другими сорняками — любителями снимать сливки с целины.
Захара никогда не посылали туда, где все налажено, и он привык к тому, что раз очередной переезд, то опять какое-нибудь разбитое корыто. В совхозе он застал одних временно исполняющих обязанности: ни директора, ни секретаря парторганизации уже не было. Начало мая — время дружных всходов — совпало с переменами в «Гвардейском». Люди ждали приезда нового начальства, как ждут дождя.
На другой день после партийного собрания, на котором Захар Александрович был избран секретарем парткома, грянул гром, и всю ночь шел проливной, без ветра, благодатный дождь. По этому поводу шутили:
— В сорочке родился новый секретарь!
— Наверное, верующий, с крестиком!
— А может, гром-то в честь нового директора?
— Он, говорят, генерал.
— Ну берегись, ш т р а ф н а я рота!..
Захар обошел всю центральную усадьбу, побывал чуть ли не в каждом доме. Он никому ничего не обещал, терпеливо выслушивая жалобы на тесноту, никудышную торговлю, скуку и прочие изъяны сельского быта. На него смотрели так, будто он привез с собой миллионы, будто вслед за ним идут грузовики с товарами и не сегодня-завтра самолеты доставят сюда Большой или Художественный театр из Москвы. Новый секретарь сопоставлял разные жалобы, стараясь докопаться до их п р и р о д ы — что тут правда, что полуправда, а что от лукавого.
— Увольте, пожалуйста, — обратился к нему мужчина лет сорока пяти. — Других просьб нету. Только эта, единственная.
Захар разговорился с ним: кто, откуда, давно ли работает в совхозе.
— Переселенцы мы.
— Из каких же мест?
— Из-под самого Акмолинска.
— Так, так. А в Акмолинскую область переселились откуда?
— Из Алтайского края.
— А в Алтайский край?
— Куряне мы, курские.
— И давно этаким манером переселяетесь?
— Да с тысяча девятьсот пятьдесят четвертого.
— Седьмой год в пути? Так, так... Что же, и ссуды, и льготы получаете каждый раз исправно.
— По закону, — развязно объяснял вечный переселенец.
— Дом ваш?
— Собственный теперь. По документам.
— Корова?
— Дали и коровенку. Жалко будет продавать, молочная попала.
— Вам не придется продавать ни дома, ни коровы, — сказал Захар и пошел дальше.