Я просто обязана расправиться с первым коктейлем, пока не показалась Арлин. Мы с Оуэном стояли у бара с бокалами и разглядывали толпу, не зная, что делать и о чем говорить. Я учила мальчиков любой ценой избегать неловкого молчания на первом свидании. Разумеется, при этом я предостерегала их и от излишней болтовни, ведь женщину так легко оскорбить какой-нибудь неуместной глупостью или замечанием чересчур личного характера. Возможно, они получили избыточное количество противоречивых инструкций. В следующий раз надо пересмотреть методику подачи материала.
– Как насчет «Доджерс»? – спросила я.
– Как они в этом году?
– Не знаю, – созналась я. – Я просто помню, что ты любишь бейсбол.
– Не очень, – сказал он. – Вообще-то я скорее футбольный болельщик.
– Но мы познакомились на игре «Доджерс». Ряд «Джи», место двенадцать.
Мимо нас проплыла официантка с подносом хрустящего чесночного хлеба, и мы с Оуэном взяли по кусочку.
– Меня затащил туда товарищ по работе, – объяснил Оуэн. – До этого я ни разу не был на бейсболе и решил взглянуть, что он собой представляет. Он же подвез меня на машине.
– И он же бросил тебя пьяным на стоянке.
– Именно. Кажется, его звали Чарли.
– Он обошелся с тобой довольно скверно.
Оуэн прикрыл мою ладонь своей.
– Если бы он не бросил меня на стоянке, я бы не попал в твой дом.
В тот вечер, когда мы с Оуэном встретились на бейсбольном матче, я отправилась на свидание вслепую с приятелем приятеля Клэр, парнем, который жил в Аркадии и каждый день ездил на работу в Лос-Анджелес, где подвизался в должности офис-менеджера в крупной юридической фирме. Приятель Клэр решил, что раз мы оба постоянно вращаемся среди юристов, то составим отличную пару. Он не учел, что в наши дни юристы составляют 20 процентов населения Соединенных Штатов. К тому же этот тип не был юристом, ему просто нравилось ошиваться среди юристов, что, по-моему, явное извращение, ничуть не лучше пристрастия к пирсингу или татуировкам.
Вместо обычного для первого свидания предложения выпить кофе или поужинать он пригласил меня на бейсбольный матч. В ту пору я уже около полугода ни с кем не встречалась, и не стала возражать. Это было нетривиально, а значит, могло оказаться забавным и любопытным. Я рассудила, что, если мне будет очень скучно, я всегда смогу уйти.
Вместо этого ушел он. Во время второго иннинга он встал, извинился и вышел. Я решила, что он отправился купить хот-доги или что-нибудь попить, но его и след простыл. К середине пятого иннинга я поняла, что он не вернется. Как только я это подумала, я услышала за своей спиной голос: