И сегодняшняя реальность — это София Баффо! София Баффо, которая только и ждет, что я ее найду.
Вернувшись с балкона, я направился к столу, ломящемуся от еды и напитков. Странно, но обычный аромат такого пиршества не достиг моих ноздрей. Все на столе казалось нетронутым, как будто сделанным из золота. Дичь в соусе была похожа на бронзовую. Глянцевые груши, медные фиги, апельсины, пирамиды орехов, даже пучки шалфея и лаврового листа блестели неестественно. В мерцающем свете воды канала они радовали больше глаза, чем желудок — декоративные, яркие, но непитательные, твердые и неестественные.
Мельком я заметил, что пол в комнате был сделан из мрамора четырех цветов и положен таким образом, что, казалось, серый отступает под напором золотого. Это обманывало зрение и заставляло думать, будто ты идешь по кубикам.
И тут я услышал шум чьих-то шагов. Я повернулся, посмотрел наверх, затем поправил свою шляпу и маску, так как оказался в обществе незнакомого молодого человека. Он был одет в маску Арлекина и огромную бумажную шляпу. Конечно же, это был салон для синьоров, но звук этих шагов вначале заставил меня думать — что это…
Когда мальчик сделал несколько шагов, я понял, что это был не мальчик. Гальярд и «Приди в мой лесок» в монастырском саду были теперь несовместимы с лосинами и камзолом.
— Донна София? — запинаясь, вымолвил я.
— Вы не узнали меня? О, тогда я с легкостью обману их всех.
Я не очень внимательно слушал. Когда я увидел, что обтягивают ее лосины, я понял, почему женские ноги обычно прячут под длинные юбки, и чем юбки длиннее, тем лучше.
— В любом случае — вы пришли. И даже раньше времени! — Слова так и сыпались из ее пухлого ротика. — А хорошая приманка та проститутка, которая была с вами в театре, когда я пришла? Посмотри на мою одежду! Посмотри! — она покрутилась передо мной. — Великолепно сидит, не так ли?
В действительности же костюм Арлекина сидел на ней ужасно. Он был выкроен на крупную мужскую фигуру. Пижонская шляпа скрывала самое великолепное ее украшение — ее волосы, а раздутая накидка была просто нелепа, сползая то с одного, то с другого плеча. Но я не мог критиковать ничего, во что было одето ее восхитительное тело.
— Мадонна… — это было единственное, что я смог сказать. Возможно, я взывал к небесам.
— Подождите минутку. Я должна посмотреть, как это все выглядит с другой стороны, пока мне это позволяет мой маскарадный наряд.
Она проплыла мимо меня, и я последовал за ней, поглощенный ее танцем.
— Хм, еда такая же, — заявила она, мимолетно посмотрев на стол, — хотя у вас, наверное, напитки получше. И у нас за занавеской тоже стоят узорчато расписанные горшочки. Я думаю, для меня было бы весьма проблематично достать отсюда Большой Канал, — размышляла она, вглядываясь за каменную решетку в ночь, при этом открывая свои бедра и ягодицы под камзолом.