— Заканчивай, — велел Гаргано.
Джо обливался потом. У его ног, свернувшись клубочком, лежал человек. Грязное пальто волочилось по земле, точно одеяльце, сброшенное разметавшимся во сне ребенком.
— Давай, поднимайся.
— Нет.
— Поднимайся, сука!
— Нет!
Гаргано вмешался и негромко произнес:
— Вставай, дерьмо, иначе здесь тебя и похоронят.
Прозвище этого типа было Однорукий. Он принимал ставки в баре под названием «Чиамби» — забегаловке на углу Беннингтон и Брукс, в Восточном Бостоне. Он был несговорчив и не желал мириться с новым порядком. Сначала он вообще отказался платить какую бы то ни было дань Чарли Капобьянко и в результате получил профилактическую трепку. Потом он снова перестал платить, и Капобьянко это заметил — он всегда замечал, когда деньги исчезали. Первым порывом шефа было раздавить Однорукого в лепешку, но кое-кто заступился за беднягу — дальний знакомый Ники Капобьянко, тоже букмекер, по имени Джерри Анжиуло. Джо никогда не мог запомнить все эти нелепые итальянские имена и внутриклановые связи. Он лишь знал, что каким-то чудом Однорукий, который двадцать лет назад стал калекой и так заслужил свое прозвище, сегодня вечером избежал смерти, хотя, возможно, именно ее и искал. Люди Гаргано привезли его в бар на Блу-Хилл-авеню. Бар принадлежал Гаргано — подвал, заросший плесенью и заваленный пустыми пивными банками, обычно был последним, что видели ослушники.
— Надо было привязать его к стулу. — Гаргано горестно вздохнул и повернулся к своим парням: — Поднимите его.
Однорукого рывком вздернули на ноги.
— Живей, Джо, иначе всю ночь провозимся.
Однорукий слабо улыбнулся, приведя Джо в восхищение. Смелости парню хватало, хоть он и выглядел чертовски скверно. Лицо превратилось в кусок мяса, правый глаз закрылся почти полностью.
Джо поднял затянутый в перчатку кулак на уровень уха и врезал Однорукому в левый глаз, туда, где кости черепа становятся тоньше. Костяшками он почувствовал, как лицо — кожа, кости — превращается в кашу.
Голова Однорукого откинулась, колени подогнулись. Он выгнулся, уже без сознания, и повис на руках бандитов.
— Ну хватит. Приведи себя в порядок, Джо.
Джо уставился на распростертое тело. Одежда Однорукого и пол были запачканы кровью. Джо помедлил в ожидании какой-нибудь мысли, реакции, но в его голове было пусто — ни раскаяния, ни сожаления, ни даже тревоги. Пустота — это не так уж неприятно. Белое открытое пространство, по которому можно плыть.
— Там есть раковина.
— Знаю.
— Погоди надевать рубашку. Сними майку и оставь ее здесь.
— Ладно.
— Классный удар. — Гаргано фыркнул. — Видали? Господи, вот это человек. Пять с плюсом. Шикарно.