— Господи, да он все время так говорил. Твой отец постарел, устал. Работай ты так, как он, то тоже уставал бы.
— Нет. Он не говорил, что устал. Он говорил, что устал от всего этого. Ему нравилось быть полицейским. От чего конкретно он устал?
— Он много работал.
Майкл нахмурился.
— Знаешь, что странно? Когда у Джо начались проблемы с букмекерами, все мы знали, к кому обратиться — к старому доброму дядюшке Брэндану.
— Не вижу, какая тут связь.
— Когда у папы были проблемы… Они с Брэнданом столько лет были напарниками.
— И что?
— Брэндан не такой, как папа, ведь правда?
— Мне не нравится этот допрос, Майкл. Ты не в суде. Ты, кажется, знаешь все ответы. Почему бы открыто не объяснить, что у тебя на уме?
— Два убийства в семье за год. Слишком большое совпадение. И никаких подсказок. Никакой помощи со стороны полиции — оба дела остались нераскрытыми.
— Майкл, нужно жить дальше…
— Нет. Я не хочу об этом забывать. Я отправился к подруге Эми, журналистке. Помнишь Клэр Дауни?
— Я видела ее имя в газете рядом с именем Эми.
— Я спросил у Клэр, что ей известно. Почему Эми решила, что Конрой мог причинить вред моему отцу. То есть если Конрой предатель, то какой у него мотив? Если верить Клэр, Эми собиралась писать об Уэст-Энде. Точнее, о двуногих крысах Уэст-Энда. А потом я пошел и поговорил с одной старой знакомой. Ну, не то чтобы знакомой. Она считает меня дьяволом во плоти — так и есть, потому что с моей помощью ее вышвырнули из квартиры, чтобы Фарли Зонненшайн мог построить там новый дом и заработать еще несколько миллионов, — все это во имя улучшения нашего чудесного города, разумеется. Мою знакомую зовут миссис Кавальканте. Очень милая пожилая итальянка. Она сказала, что какие-то плохие парни — delinquent — угрожали ей, пытались выжить из дома, чтобы поскорее им завладеть. Ничего удивительного, правда? Уйма денег на кону, люди вроде Зонненшайна обычно не стесняются прибегать к силе. Но вот что интересно: миссис Кавальканте сказала, что среди этих delinquenti были копы.
— Майкл, ты ведь не думаешь, что среди них был твой отец?
— Нет. Не говори глупостей. Папа, возможно, не был суперменом, но он, несомненно, был порядочным человеком, особенно по сравнению с твоим любовником.
— Майкл, только не нужно устраивать здесь заговоров!..
— Никаких заговоров. Я просто говорю о деле. О копах, которые берут на лапу.
— Пара баксов там и сям — это не выходит за рамки.
— Да. И пока это не выходит за рамки, полицейские вроде моего отца смотрят на это сквозь пальцы. Конечно, продажен не весь департамент — лишь половина. Но остальным приходится закрывать на это глаза — или по крайней мере держать рот на замке, — пока продажные копы берут взятки. А если что-то изменилось? Вдруг папа увидел нечто непривычное даже для Бостона и больше не смог терпеть?