— Вижу, ты стараешься держаться непредвзято по отношению к Мейде, — негромко заметил Энди. — Возможно, подобная лояльность делает тебе честь, но, боюсь, сама Мейда этого не оценит. — Пэм показалось, что он хочет сказать еще что-то, но в конце концов с его губ слетело лишь: — Ладно, идем обратно. На сегодня прогулок достаточно.
Энди не ограничился тем, что привел Пэм на виллу — он проводил ее до самой комнаты. Когда она взялась за дверную ручку, сказал:
— На твоем месте я постарался бы как следует отдохнуть.
Она улыбнулась.
— Хорошо, так и сделаю. Спасибо за прогулку и спокойной ночи.
— И тебе приятных снов.
Входя в комнату, Пэм чувствовала на себе взгляд Энди.
Она закрыла дверь и замерла, прислушиваясь. Ей было интересно, зайдет ли Энди к Мейде, спальня которой находилась напротив. Но донесся лишь звук удалявшихся шагов. Судя по всему, Энди отправился к себе.
Тогда и Пэм поставила принесенные в руках туфли на пол, пересекла комнату и присела на край кровати, понуро опустив плечи. Настроение у нее было хоть волком вой. И понятно: любимый человек так близко, но в то же время абсолютно недосягаем...
14
На следующий же день Энди отвез Пэм и Мейду в свадебный салон. Высадил перед входом, а сам тут же умчался к себе, в офис телекомпании.
— Ну и хорошо, что его не будет, — с едва заметным оттенком обиды обронила Мейда. — Только скуку разводил бы. Сидел бы, поглядывал на часы да поторапливал. Терпеть этого не могу! — Чуть склонив голову к плечу, она с заговорщицким видом взглянула на Пэм. — Ну что, идем?
Та рассмеялась.
— Ты как будто подбиваешь меня на что-то предосудительное!
— Предо... что?
— Предосудительное. То есть нехорошее.
— Так бы сразу и сказала, — хмыкнула Мейда. — Вечно ты со своими словечками.
Пэм пожала плечами.
— Вполне литературное слово. Не понимаю, что тебе не нравится.
— И не поймешь, — отмахнулась Мейда. — Никогда по-человечески не скажешь, все какие-то непонятные нафталинные выражения. Вы с Энди два сапога пара. Он тоже мне сегодня утром заявил, что ему до чертиков надоела эта мартр... матрр... Тьфу, не выговоришь! — На миг умолкнув и постаравшись сосредоточиться, Мейда с видимым усилием произнесла: — ...мартрирмониальная чушь, вот!
По обыкновению Пэм поспешила поправить Мейду:
— Мартримониаль... — Не тут-то было, сама споткнулась. Затем хохотнула. — М-да, действительно.
— Вот видишь! — радостно блеснула Мейда глазами.
На ней сегодня была короткая шелковая туника, пестрая, но с преобладанием василькового оттенка, под цвет глаз.
— Согласна, слово непростое, — кивнула Пэм. — Но на нем хорошо шлифовать произношение. И даже непременно следует этим заняться.