— Местная полиция об этом знает?
— Нет, — покачал головой Тим. — И я умоляю вас ничего им не рассказывать. Наши жизни, возможно, зависят от вашего молчания.
— Они все равно не будут слушать. Они думают, что я обезумела от горя.
— Нам это известно, — ответил Тим. — Мы узнали, что вы говорили им о ваших постоянных клиентах, которых убивают. Потому и приехали.
— Горе не свело меня с ума, — заверила она их. — Горе разозлило меня, добавило нетерпения и решимости. Я хочу торжества справедливости. Я хочу добиться правды.
— Если нам повезет, мы, возможно, сумеем открыть вам правду. Но справедливость... — Он покачал головой. — В этом мире, в эти дни найти ее ещё труднее.
Лайли поднялась с дивана.
— Каждый вечер и каждое утро я молюсь за своего любимого, за моих убитых детей и мою племянницу. Теперь я буду молиться и за вас.
Выходя из гостиной следом за женщинами, Тим ещё раз посмотрел на ширму из шести панелей с грациозными журавлями и черным бамбуком. И увидел кое-что ещё, чего не замечал раньше: спрятавшегося в золотой траве золотого, изготовившегося к прыжку тигра.
Хотя и не зная, прилично ли это, у двери Тим наклонился к Лайли Вен-чинь и обнял ее.
Должно быть, она сочла, что его поступок в рамках приличия, потому что поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Ранее я заметила, что вы восхищались ширмой.
— Да, снова и снова. Она мне очень понравилась.
— И что вам понравилось... красота журавлей?
— Поначалу да. Но теперь мне больше нравится спокойствие журавлей в присутствии тигра.
— Не все видят тигра. Но он есть. Он всегда есть.
В «Хонде» первой заговорила Линда.
— Пять человек убили после пожара. Они что-то знали, не подозревая, что знают?
— Что-то произошло, когда вы все оказались там одновременно. Пили кофе во внутреннем дворике, за своими столиками.
— Но во внутреннем дворике никогда ничего не случалось, — запротестовала она. — Мы пили кофе. Кто с пирожным, кто с сандвичем. Пили кофе, читали газеты, наслаждались солнцем... потом шли домой.
Тим отъехал от дома Лайли Вен-чинь.
— Тигр был там, но его никто не видел.
— И что теперь? — спросила Линда, когда они ехали вниз, к берегу.
— Точно не знаю.
— Мы спали только два часа. Мы можем найти мотель, где удивленно не вскидывают брови, если ты расплачиваешься наличными.
— Не думаю, что я смогу заснуть.
— Я тоже. Тогда... почему бы нам не найти кофейню с внутренним двориком? Посидим на солнышке. Может, солнечный свет и эспрессо разбудят мою память?