— Это ещё почему?
— Ты бы не свалился, если б кто-то не захотел моей смерти.
— Вот и перестань заниматься делами, из-за которых люди хотят видеть тебя мертвой, а не живой.
— Я постараюсь.
Квартал за кварталом, улица за улицей оставались позади, а у Тима крепло ощущение, что их текущая безопасность призрачна и в любой момент может лопнуть, как мыльный пузырь.
То и дело он смотрел в зеркало заднего обзора, в боковые зеркала, ожидая появления преследователя.
— У меня есть подруга, Тереза, она живет в Дана-Пойнт и уехала на неделю, — прервала паузу Линда. — Я знаю, где она прячет запасной ключ.
Словно испуганные крысы, толстые, оторванные ветром листья магнолии «копошились» в ливневой канаве.
— Тим? Почему мы не можем спрятаться в доме Тэрезы?
Хотя скорость «Эксплорера» не превышала тридцати миль в час, интуиция подсказывала Тиму, что он едет слишком быстро и может угодить в ловушку, не распознав ее вовремя. Он сбросил скорость до двадцати миль. Потом до пятнадцати.
— В чем дело? — спросила Линда, оглядывая ночь.
— Ты не чувствуешь?
— Я вижу, ты что-то чувствуешь, но не понимаю, что именно.
— Камень.
— Камень?
— Подумай об очень высоком обрыве.
Улицы, идущие с севера на юг, напоминали зубья расчески, которые заканчивались на основании, протянувшемся с востока на запад. Еще раз он повернул налево, на основание, и обнаружил, что оно заканчивается пересечением с последней северно-южной улицей.
— Обрыв, — напомнила она ему.
— Обрыв, такой высокий, что ты не можешь увидеть его вершины, она скрыта туманом. И не просто высокий. Он нависает над тобой, как волна. Мы живем под ним, в его тени.
Он повернул налево, на последнюю улицу в этом районе. Дома по обеим сторонам. Фары прошлись по нескольким автомобилям, припаркованным у тротуара.
— Иногда большие камни вываливаются из той части обрыва, что нависает над дном, и летят вниз, не издавая ни звука.
Он сбросил скорость до десяти миль в час.
— Ты не можешь его услышать, этот бесшумно падающий камень, но его вес... может, он сжимает воздух под собой, и вот это ты чувствуешь.
Каждая из этих улиц состояла из трех кварталов. Раньше дома стояли с обеих сторон, но на последней улице во втором и третьем квартале высились только по левую руку.
Справа находился общественный парк со спортивными площадками, в столь поздний час, само собой, погруженный в темноту и, похоже, занимающий немалую территорию.
Бесшумно падающий камень. Молчаливое цунами, обгоняющее собственный шум, земля, внезапно проваливающаяся под ногами...
Когда-то свойственное ему чувство опасности вернулось. Более того, обострилось до предела.