Мяуканье, казалось, раздавалось из кухни и звучало так, словно кот жаловался. Потом оно почти переросло в визг. Дойдя до конца лестницы, Лейк услышала, как кот рванул в гостиную. «Прекрасно, — подумала она. — Смоуки притащил очередную жертву и теперь не знает, что с ней делать».
— Иди сюда, Смоуки, — позвала она, подойдя ближе к нему. Свет из холла доходил только до двери комнаты, и она не видела кота. Несколько секунд стояла тишина, но затем кот завыл из дальнего конца комнаты. Лейк повозилась с выключателем настольной лампы и, когда свет загорелся, обшарила комнату. Кота не было.
— Смоуки, в чем дело? — спросила она, осторожно передвигаясь по комнате.
И тут кот выскочил из-за кресла. Лейк в шоке зажала рукой рот. В тусклом свете она увидела, что шерсть на теле Смоуки была теперь другого цвета — розовато-серого, а не черного. Он забрался в угол, и в следующее мгновение она с ужасом поняла, что это не шерсть, а кожа. Шерсть осталась у него только на голове и на лапах…
Первой мыслью Лейк было, что на Смоуки напал какой-то зверь, но, приблизившись к коту, она увидела, что шерсть содрана как чулок, а на Смоуки не было ни глубоких ран, ни царапин. Это не могла сделать собака или енот.
— Все хорошо, Смоуки, — тихо сказала она. Кот жался в углу, и она видела, что он дрожит. Когда Лейк сделала еще шаг по направлению к бедному животному, Смоуки снова спрятался за креслом и начал кричать. Однако она смогла рассмотреть его получше. Его побрили — должно быть, электрической бритвой. Это было явно дело рук человека.
Охваченная страхом, Лейк повернулась и посмотрела на два больших окна по обе стороны камина. Они выходили на узкую лужайку и изгородь между ее домом и домом Дэвида и Айвона, но все, что она увидела, это непроглядную темноту. Неужели человек, сотворивший такое, все еще там? «Может, он следит за мной, чтобы посмотреть на мою реакцию?» Лейк бросилась к ближайшему окну и задернула длинные желтые шторы, а затем проделала то же самое с другими окнами. Смоуки по-прежнему сидел под креслом, а она перепроверила, заперта ли входная дверь и обе двери кухни.
Кто мог это сделать? Ясно, что это хулиганство, подлое и отвратительное. Лейк вспомнила смех, который слышала под окном спальни незадолго до возвращения Смоуки, и ее охватила ярость.
Нужно позвонить в полицию, подумала она, устремляясь в гостиную, но тут же поняла, что не сможет этого сделать — ее звонок запишут на пленку, и потом Халл и Маккарти узнают о нем, а это сыграет против нее. Лейк не должна светиться перед ними опять, хватит и того, что уже было.