Он подошел ко мне со спины.
– Что ты там увидела?
– Ничего. Просто смотрю.
– Давай спать, – голос его прозвучал резко, и я обернулась.
Он дернул плечами, пошел к кровати, лег и закурил, пуская в воздух колечки дыма.
Я легла рядом и посмотрела сначала в потолок, потом на него.
– И что лучше? Я или потолок?
Я рассмеялась:
– Одинаково хороши.
– Ну… – протянул он. – Я могу и обидеться. Ты об этом подумала?
– Еще нет. Дай мне сигарету.
Я никогда не курила раньше, но сейчас, непонятно почему, – захотелось.
– Бери. – Андре протянул мне пачку. Эти длинные ухоженные пальцы с коротко подстриженными ногтями.
– Дай мне свою, – тихо попросила я и, не дождавшись ответа, взяла сигарету из его рук.
Мне хотелось курить его сигарету с крепким ароматом, которой он касался своими пальцами.
Я ожидала очередной насмешки, но ее не последовало.
Затянувшись, я с непривычки закашлялась.
Он взял другую сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Ты останешься?
– На ночь? – уточнил он, словно были и другие толкования моего вопроса.
– Да, – кивнула я.
– Останусь… Я ужасно устал и хочу спать. – Он решительно загасил сигарету в стеклянной пепельнице и повернулся ко мне спиной. – Спи! – донеслось до меня.
Курить в одиночку мне не хотелось. Я тоже потушила сигарету и посмотрела на его спину – гордая упрямая спина. Я прижалась к ней, но спина недовольно шевельнулась, и я отодвинулась. Мне показалось, что он уснул, а ко мне сон не шел, мне было непонятно: почему надо спать, когда он рядом? Я провела пальцем по его спине – медленно-медленно, и замерла, испугавшись, что вот сейчас он повернется ко мне и отругает за то, что я его разбудила.
Дыхание Андре было ровным и глубоким; лежа рядом с ним, я ощущала какое-то удивительное спокойствие – впервые после смерти Гени я была не одна. Мне не хотелось спать, мне хотелось пить кофе и бродить по Парижу до изнеможения, а потом снова лечь в постель. С ним. И заниматься любовью, или просто спать, или лежать, как я лежала сейчас, прислушиваясь к его дыханию.
Внезапно я ужаснулась тому, что скоро наступит утро и принесет с собой много вопросов и мало ответов, и он уйдет. А я? Что я буду делать без него? Мне нужно лететь в Антибы, и еще год назад, да что там год – несколько месяцев тому назад подобная необходимость вызвала бы у меня бурю восторгов, ахов и охов. Но не сейчас… Сейчас, если честно, мне было все равно. Мне не хотелось удаляться от него. Он будет в Париже, а я в Антибах. И, значит, Антибы подлежали немедленному умалению в моем сознании.
Я проснулась – и сразу повернула голову вправо. Его не было! В голову ударило: он ушел, оставив меня одну, и даже не попрощался! Но потом я увидела его пальто, так и висевшее на спинке стула, и прочую одежду, сваленную там же, и с облегчением вздохнула – он здесь, рядом.