От этих мыслей – странных и неуместных – у меня как-то сразу пересохло во рту, а в голове зашумело. Он почему-то всегда на меня так непостижимо действовал: я словно отключала все свои мыслительные процессы, и мои мысли вращались исключительно вокруг него. Черт!
– Мешаете, – сердито сказала я.
Он улыбнулся, пожал плечами и повернулся ко мне спиной. Я посмотрела ему вслед. Вид его спины приводил меня в какое-то необъяснимое волнение. Спина – в тонком кашемировом свитере – в аэропорту, сейчас – в легкой светло-коричневой куртке…
– Постойте!
Спина остановилась, и я услышала:
– Вы хотите о чем-то со мной поговорить?
– Да. То есть нет… Как вы узнали? – выпалила я.
Он вторично пожал плечами:
– В этом нет ничего удивительного. Обычно вы на дух меня не переносите, а сейчас вдруг снизошли. Вам что-то нужно?
– Можно сказать и так, – осторожно сформулировала я.
Все мои подозрительные мысли вдруг сами собой навострились и подняли ушки. Я вспомнила, как настойчиво он пытал меня: зачем я здесь? Если бы вдруг позвонил Паша и все мне объяснил, я бросила бы этот тягучий разговор. Но Паша сам бросил меня – одну разбираться со всем этим. Он «думал»! А я должна оставаться один на один с теми, кто хочет меня «ликвидировать». В конце концов, в этот трудный момент мне крайне нужна крепкая мужская поддержка, плечо, на которое можно опереться. А та ночь… в парижском отеле… Может быть, она хоть чуточку, хоть что-то значит для него? Как знать…
– Тогда в чем дело? Может быть, вы хотите поговорить не здесь? – подсказал он мне.
– Не здесь, – согласилась я.
– Тогда где?
– Ну… давайте в городе? – предложила я. – В семь вечера.
Перед роковой встречей с Барановым я ему все и объясню. Если Паша не позвонит. И попрошу Андре подстраховать меня на случай всяких неожиданностей. Этот вариант показался мне самым разумным и надежным. Я немного воспряла духом.
– В городе, около Музея Пикассо.
– Хорошо. Это все?
– Пока – да.
Я с достоинством кивнула ему. Паша все не звонил, и я рассердилась на шефа. Фактически он бросил меня, а ведь я обрисовала ему всю сложность и запутанность моего положения! И я должна справляться со всем этим одна?
У меня разболелась голова. Сегодняшний вечер показался мне неким часом икс, но предстоящее свидание с Валасьеном отчасти примиряло меня со всем этим. Я вдруг подумала: если Паша не объявится, я все расскажу Андре и попрошу у него совета. Не может же он оставить девушку в беде? Все-таки француз! И все-таки… все-таки… мы были близки. Пусть и недолго, и всего лишь один раз… Эти мысли я решительно прогнала – волевым усилием и приказала себе больше об этом не думать.