Валасьена я увидела еще издалека. Он стоял и смотрел на море. Я подошла к нему.
Он резко повернулся:
– Я вовремя?
Я демонстративно посмотрела на часы:
– Вовремя.
– И что вы хотели мне сказать?
Ветер шевелил волосы Валасьена, и мне ужасно хотелось дотронуться до них рукой. Я облокотилась о парапет.
– Меня сюда пригласили, чтобы проинспектировать коллекцию хозяина замка.
Он смотрел на море, я видела его профиль.
– Сегодня я была в галерее и…
Я замолчала. Море было рядом – шумно и нетерпеливо оно билось о стены каменного форта, словно хотело найти выход из ситуации и – не находило.
Я решилась. Я всегда всего боялась и жила под крылышком Гени. Даже роман с Пашей я завела, если вдуматься, с ее благословения. Сейчас мне нужно прыгнуть в холодную воду неопределенности. Сейчас – или никогда! Если я промолчу – то буду укорять себя потом за трусость. Я не знала: кто мне друг, а кто враг, кто – конкурент, а кто хочет меня элементарно подставить, «ликвидировать» и сделать стрелочником. Твердо я знала лишь одно: я стою рядом с мужчиной, который гипнотически влияет на меня… Даже когда я молчу, стоя рядом с ним, – я успокаиваюсь… Как сейчас.
– Погода портится, – услышала я.
Я всегда находила разговоры о погоде крайне глупыми и несвоевременными. «При чем здесь погода?» – с досадой подумала я. Но ветер, свирепо забиравшийся мне за шиворот, подтверждал его слова.
Мои мысли путались, и я рассердилась на саму себя. Валасьен достал из кармана сигареты и закурил. Маленький уютно мерцающий огонек привел меня в состояние умиления. Так бы и стояла рядом с ним всю ночь, несмотря на этот жуткий завывающий ветер, от которого покалывало в глазах, так что мне хотелось потереть их ладонью.
– Дай сигаретку.
От удивления сигарета чуть не выпала из его губ. То ли от этого неожиданного «ты», то ли от того, что я попросила сигарету?
– Ты куришь?
– Курю.
Курить я не умела. Затянулась и с непривычки закашлялась. Губы мои обожгло. Я попыталась подавить этот приступ, но только закашлялась еще сильнее.
Резким нетерпеливым движением он отнял у меня сигарету и вышвырнул ее в море:
– Не кури!
Я боялась поднять на него глаза. И вдруг он продекламировал:
– «Она курить, конечно, не умела, горячим пеплом губы обожгла…»
– Это Мандельштам, – едва слышно прошептала я. – Откуда?
– Знакомился на досуге с русской культурой.
Голос его звучал не насмешливо, как обычно, а тихо и немного устало.
– А… – выдохнула я.
Теперь он курил и смотрел на меня. А я – куда-то вбок.
– Смешная…
– Почему? – сразу ощетинилась я.
– Ну… – он усмехнулся. – Просто…