Ченцовский ямщик
— Не боюсь ни огня, ни полымя (пламени), ни темной ночи, ни волков, ни жуликов.
У Ченцовых сохранился остаток первобытной коммуны: ямщик нанимается, а кому везти — бросают жребий между собой.
Рассказ ямщика
О постройке церкви благочестивым купцом: «церковь построил и позолотил главы». В чем есть син-дикат. А синдикат, это значит вином торгуют: «аз-вин, син-дикат все двадцать четыре удовольствия».
Об экскаваторе
«Курица в гнезде, яйцо в жопе, а они хотят яичницу жарить».
Мужики верят и не верят осушке, но если осушат и можно будет в болото скотину гонять, они не пожалеют ни рыбу, ни птицу, ни драгоценную водоросль. И оно правда, совестно думать об охоте и даже науке. «Граждане, — закричал Лахин, — кто богател от охоты?» — «Немцы бы на этом озере много нажили». — «Были и немцы. Приехал сюда раз немец Филей: «Покажите, — говорит мне — русскую печь!» Показали, он подивился, спрашивает: «А когда будут топить?» Мы сказали, он подождал. Подивился еще пуще и просит церковь показать. Посмотрел церковь, прошел к озеру, увидел наши лодки, руками всплеснул! Сел и поплыл. Запутался в протоках. Напали на него слепни. Бросился бежать поймой. По плесам вплавь. Мы встретили. «Мухи у вас очень большие».
<На полях> — Не осушить. И показал в окно на дождик:
— Можно ли болото осушить?
— Осушат!
— Может быть… осушат болото, а чтобы заставить петуха кричать по новым часам — этого не перевернуть.
Троцкий, бывало, и то, когда в лодку садился, говорил: «Ну, с Богом!»
Крыленко
Прокурор республики приехал уток бить после 6-го Мая, когда вышло запрещение охоты. У него была бумага: разрешение. Убил 40 уток. Мужики будто бы на него протокол составили. Я удивился: «Протокол на прокурора республики!» — «А что же?» — «Я сказал: Попробовали бы раньше составить хотя бы на исправника!» — «Лахин: — Ну, это, конечно, хорошо, я разве что, я разве говорю все плохо, я только против плохого хозяйства, против гонения на Бога… я и борюсь против власти, я и стою за нее».
Утки
Вечером тянут на Константиновские луга через Замошье. Утром по темнозорьке являются на свой плес, на свой присадок. Распугают — переменят место, и дня через три опять тут, но тогда бывают уже поумней.
<На полях> Гибель утиного царства.
Советские охотники
Я спросил, когда надо выезжать на плес. Лахин ответил: «Мы, бывало, выезжали не торопясь, под утро, утке лететь, и мы тут. А советские охотники спешат, каждому хочется пораньше плес захватить, теперь с вечера выезжают».
О Максиме Трунове и его жене
Я сказал Анисье Ефимовне:
— Какой Максим человек хороший.