— Месяц примерно, — признался Финн. — Я восстанавливал силы все это время.
— Как ты посмел, Финн, так бесчеловечно со мной обойтись? — Ее голос предательски дрогнул.
— Я должен был убедиться! — низким, полным страсти голосом объяснил он. И показал на пустую коляску. — Ведь я вполне мог бы быть прикован к ней навсегда.
— И что же?
— И мне надо было понять, захочешь ли ты остаться со мной, если я перестану отвечать твоему эталону красоты, эталону идеального мужчины.
Она сделала круглые глаза. Помотала головой.
— То есть ты подверг испытанию мою любовь к тебе? — поинтересовалась Амбер с горькой иронией.
— Я действительно был парализован, — сквозь зубы сказал Финн. — И был прикован к этой проклятой коляске.
— Разве это тебя оправдывает! — У Амбер снова задрожали губы. — Твои жестокость и надменность переходят все разумные пределы!
— Разве? — невинно спросил Финн. — Амбер, ты можешь понять, что я не хотел стать для тебя обузой? Иметь дело с инвалидом — это, знаешь ли, не прогулка на пикник...
— Я согласна, — упрямо продолжила она. — Но ты же и раньше знал, как сильно я тебя люблю.
— Да, но ты любила меня здорового, — возразил Финн. — Ты любила человека, который может все. Но положение... очень сильно изменилось помимо моей воли. И мне не хотелось воспользоваться твоей привязанностью, заставлять тебя кормить меня, беспомощного, с ложечки. Ведь я не смог бы дать тебе то, о чем ты всегда мечтала.
— Но теперь ты здоров, — возразила она. — К чему теперь твои фокусы?
— Дело не в фокусах, милая, — нежно проворковал Финн. — Дело в том, что между нами могла возникнуть неодолимая преграда.
— Ты боялся, что я сбегу, если ты на всю жизнь останешься в инвалидном кресле?
— Я не сомневался в твоей преданности, твоей любви, твоей твердости ни на минуту, хотя и не был уверен, что останусь тебе интересен. И еще хотел дать тебе возможность проявить все эти качества... что ты и сделала... — Зеленые глаза Финна заблестели, когда их взгляды встретились. — Да, ты это сделала, Амбер. Даже в большей степени, чем я мог себе представить. И я снова почувствовал себя здоровым. Это никому не удавалось, дорогая Амбер.
Он хотел убрать с ее лица золотистый локон, но она дрожащей рукой отстранила его и назло снова растрепала волосы.
«Нет! Не притрагивайся ко мне», — чуть не сказала она. Но их губы встретились, прежде чем обидные слова сорвались с ее языка. Впрочем, когда он захотел ее обнять, она спрыгнула с кровати и отошла в другой конец комнаты.
— Амбер, — тихо сказал он.
Она обернулась, удивляясь, как могла оказаться в столь глупой ситуации. Ей так хотелось, чтобы Финн прикоснулся к ней... хотелось снять с себя надоевшую одежду. Она пристально посмотрела на него.