— Значит, его интересовали мои владения?
— Да, он хотел знать, какие земли и поместья вам принадлежат, и мне кажется, он был очень доволен, когда узнал, что вы получили в наследство.
Глаза принцессы сузились, и она преувеличенно громко рассмеялась:
— Адмирал очень осторожный человек, Том Парри.
— Да, осторожный, миледи. Но мне кажется, его интерес к вам не уступает интересу к вашим землям.
— А что, владения моей мачехи оказались обширней моих, а она сама — более привлекательной?
Она ждала ответа, и Парри, очень ее любивший, не захотел ее разочаровывать.
— Владения — да, миледи, но разве может женщина средних лет сравниться красотой с юной девушкой... которая к тому же...
— К тому же?.. Что вы хотели сказать, господин Парри?
— Признана всеми как истинная красавица. Елизавета вздернула голову.
— Вы мне льстите, — заявила она. — А я пришла к вам не за этим.
И она ушла, а Парри, улыбаясь, посмотрел ей вслед. Она его не обманула — он заметил и порозовевшие щеки, и вспыхнувшие глаза. Он решил, что хоть она и отказала милорду адмиралу — а Кэт Эшли сообщила ему об отказе принцессы, — но в душе жалела об этом. Сеймур знал, как сводить женщин с ума.
Парри тут же рассказал о разговоре с принцессой госпоже Эшли. Они оба были закоренелыми сплетниками, а поскольку благополучие их юной госпожи было делом их жизни, они больше всего на свете любили обсуждать ее поступки.
— Благослови ее Бог! — произнес Парри. — Нашу хитрую, тщеславную, юную принцессу. Благослови ее Бог! Пусть она станет королевой, а я не сомневаюсь, что она ею станет, ибо она очень хитра.
Елизавета шла, чувствуя себя слегка уязвленной тем, что Сеймур задавал вопросы о ее владениях. Она понимала, зачем он их задавал, она и сама бы на его месте спрашивала бы о том же самом и приняла бы решение на основе полученных ответов. Поэтому принцесса, будучи сама очень практичной, не могла винить Томаса Сеймура в том, что он слишком подробно расспрашивал о ее богатстве.
Она вспомнила несколько встреч, случившихся после его женитьбы. Он с нежностью поцеловал ее, и в его глазах она заметила скрытую страсть.
Они, казалось, говорили ей: «Мы так хорошо понимаем друг друга. Мы — люди одного типа и созданы друг для друга. Зачем же ты отказала мне, дурочка? Ты поняла теперь, какую сделала глупость? »
Теперь она его поняла. Он мог любить одновременно двух женщин, ибо в его глазах, когда он смотрел на жену, светилась неподдельная нежность. И в то же самое время он желал Елизавету.
Она тоже могла разделить свою любовь надвое. Она любила Сеймура, по не меньше его она любила и власть.