Мы беспрерывно лупим по чердаку, по дому, по окнам, и по соседним домам тоже.
Пацаны с другой стороны дороги стреляют по диагонали, в другой дом, где засели чичи. Жёстко, серьёзно бьёт ПКМ Андрюхи-Коня. Прицельно стреляет улегшийся рядом со мной Женя Кизяков. Я замечаю, что у него совершенно не дрожат руки.
- Пацаны у нас! - передаёт Шея с той стороны дороги.
- Все? - спрашивает Семёныч.
- Все! И Язва со своими, и водюк из второго «козелка» тоже!
- Давай, Дим! - Семёныч пропускает вперед себя Астахова, сам отодвигается вбок, чтобы «трубой» не опалило.
Астахов встаёт рядом со мной на колено, кладёт трубу на плечо, прилаживается.
- Ну-ка уйди! - пинаю я Скворца, лежащего позади Астахова, - а то морда сгорит!
Раздается выстрел, заряд бьёт в край чердака, все покрывается дымом.
Когда дым рассеивается, мы видим напрочь снесенный угол чердака, его тёмное пустое нутро. - Как ломом по челюсти, - говорит Астахов.
С другой стороны дороги наш гранатометчик бьёт во второй дом. Первый раз мимо, куда-то по садам, второй - попадает. Мы лежим ещё пару минут, в тишине. Никто не стреляет.
- Выдвигаемся к домам! - командует Семёныч.
Мы бежим вдоль домов, двумя группами по разные стороны дороги. Нас прикрывают Андрюха-Конь и ещё кто-то, запуская короткие очереди в чердаки.
Перескакиваем через забор, рассыпаемся вокруг искомого дома, встаём у окон.
Стрельба прекращается, и я слышу дыханье стоящих рядом со мной.
Семёныч бьёт ногой в дверь, и тут же встает справа от косяка, прижавшись спиной к стене. Раздается характерный щелчок, в доме громыхает взрыв. Лопается несколько стекол.
Саня, стоящий возле окна, (плечо в стеклянной пудре), вопросительно смотрит на меня.
- Растяжку поставили, а сами через чердак съебались! - говорю.
Семёныч и ещё пара человек вбегают в дом. Я иду четвертым. Дом однокомнатный, стол, стулья валяются, на полу битая посуда, в углу телевизор с разбитым кинескопом. В правом углу, - лестница на чердак. Лаз на верх открыт.
Делаю два пружинящих прыжка по лестнице, поднимаюсь нарочито быстро, зная, что если я остановлюсь, - мне станет невыносимо страшно. Выдергиваю чеку, кидаю в лаз, в бок чердака гранату, РГН-ку. Спрыгиваю вниз, инстинктивно дёргаюсь от грохота, вижу, как сверху сыплется мусор, будто наверху кто-то подметал пол, а потом резко ссыпал сметённое в лаз.
Снова поднимаюсь по лестнице, высовываю мгновенно покрывшуюся холодным потом голову на чердак, предельно уверенный, что сейчас мне ее отстрелят. Кручу головой, - пустота.
Поднимаюсь. Подхожу к развороченному выстрелом Астахова проёму, - здесь было окошко, из которого палили чичи. Вижу, как из дома напротив мне машет Язва. Они тоже влезли наверх.