Вообще сопричастность русской общественной жизни воспринималась членами объединения как один из главных творческих стимулов. И. Н. Крамской писал: «Только чувство общественности дает художнику силу, удесятеряет его силу, только умственная атмосфера, родная ему, здоровая для него может поднять личность до пафоса…».[533]
Большую роль в становлении и развитии нового направления сыграл И. Н. Крамской. Творец новой эстетики, художник, мыслитель и педагог, оставивший статьи и ценную переписку, он был идейным руководителем передвижничества и стойким борцом за русское национальное искусство. Сын мелкого провинциального чиновника, Крамской испытал много трудностей и лишений в молодости и только благодаря большой целеустремленности и даровитости сумел получить образование и стать выдающимся художником. Широко эрудированный, философски мыслящий мастер, он всегда стремился передать свои идеи молодежи. После получения первой серебряной медали Крамской в своей небольшой квартирке стал собирать учеников Академии и устраивать литературные чтения, во время которых художники рисовали друг друга. Это была, по словам его друга, «маленькая академия», которая впоследствии разрослась в большую художественную артель. И позднее, когда Артель начала деградировать, распадаться, Крамской мужественно отказался от своего детища и все силы отдал новому объединению художников — Товариществу. Здесь он поддерживал даровитого молодого пейзажиста Ф. Васильева, выпестовал гений Репина, привлек к «Товариществу» ряд даровитых молодых художников — К. А. Савицкого, Н. А. Ярошенко, И. Е. Репина. Для многих он был наставником не только в профессиональном смысле. Своей высокой принципиальностью он оказывал большое влияние на близких ему друзей по искусству. Размышляя о значимости художественного творчества, Крамской в одном из писем Стасову высказал мысль, которая стала идейным постулатом нового художественного движения: «…художнику… необходимо научиться высшему повиновению и зависимости от инстинктов и нужд своего народа и согласию внутреннего чувства и личного движения с общим движением».[534]
Эта «зависимость» от нужд своего народа, а также «преданность тому, что есть жизнь и правда» определили как творчество Крамского, так и деятельность «Товарищества». Одна из первых значительных работ художника «Христос в пустыне» отразила его глубокие философские искания. Позднее в письмах он разъяснял ее содержание и свою смелую, глубоко личную трактовку евангельского сюжета. Образ Христа представлялся художнику как образ человека, который утром «усталый, измученный, исстрадавшийся, сидит между камнями; руки судорожно и крепко сжаты, пальцы впились, ноги поранены, и голова опущена. Крепко задумался, давно молчит, так давно, что губы как будто запеклись, глаза не замечают предметов…». «Я вижу ясно, — писал Крамской, — что есть один момент в жизни каждого человека, мало-мальски созданного по образу и подобию Божию, когда на него находит раздумье: пойти ли направо или налево? Мы все знаем, чем обыкновенно кончается подобное колебание. Итак, это не Христос. То есть я не знаю, кто это. Это есть выражение моих личных мыслей».