— Никогда не слышала о такой примете. Ну конечно, я не верю в подобную чушь! И никогда не поверю. И тебе запрещаю, слышишь?
— Машалла[9]. — Газанфер в знак повиновения низко поклонился.
Но что совсем не понравилось Сафие, так это страх, который шевельнулся в ее собственной душе, когда она беспомощным взглядом смотрела вслед старой нищенке, торопливо уходящей прочь с ее подносом в руках.
Сафия глубоко вздохнула раз, другой, пока не убедила себя наконец, что все это глупые суеверия, не больше. Подумать только, что выдумал евнух! Правда, она несправедлива к нему. Просто Газанфер заботится о ней, и сам не замечает, что в своем рвении порой заходит слишком далеко. Стало быть, следует позаботиться о том, чтобы впредь он не забывался. Впрочем, такое случается: очень часто, лишившись своего мужского достоинства, мужчина до конца своих дней остается сущим ребенком.
Но даже вновь обретя свое обычное хладнокровие, Сафия чувствовала, что не в силах стряхнуть с себя колдовское очарование, которым веяло от этого места. Что-то подсказывало ей, что Газанфер неспроста привел ее сюда. Сафия обернулась:
— Газанфер?
— Слушаю, госпожа.
— Кто она?
— Просто нищая старуха, которую Аллах благословил бедностью. Я не знаю ее, госпожа.
— Нет, я не о нищенке. Эта статуя… кто она?
— А, статуя… Ниоба.
— Ниоба… — Да ведь он же уже говорил, спохватилась Сафия. Какое-то неясное воспоминание пульсировало в ее мозгу. Наверное, она должна была понять, кто это, и без подсказки евнуха… Кажется, в каком-то богатом доме, еще в Венеции, она видела на стене фреску с классическим сюжетом. Только она никак не могла припомнить подробности. Сафия молча ждала, надеясь, что Газанфер напомнит ей эту легенду, не дожидаясь, пока госпожа не спросит его об этом сама. Почему-то ей не хотелось его спрашивать.
Так и вышло.
— Ниоба была просто женщиной. Обычной, смертной, не богиней. — Сафия невольно подивилась в душе: оказывается, ее немногословный евнух обладает талантом настоящего рассказчика! — Но боги благословили ее, одарив превыше всех остальных смертных.
— Одарили? Но чем? Богатством? Она была царевной? — Сафия почувствовала невольные угрызения совести, что вот так подгоняет его. Но если Газанфер будет и дальше рассказывать с той же сводящей с ума неторопливостью, то они, чего доброго, проторчат тут весь день.
Газанфер кивнул, но потом, помолчав немного, добавил:
— Не только. Боги послали ей много детей — семь сыновей и столько же дочерей.
— Машалла! — изумившись, ахнула Сафия. Честно говоря, в глубине души она была не так уж сильно уверена, что такое количество отпрысков в самом деле дар богов.