— Но она забыла…
— О чем забыла? — нетерпеливо переспросила Сафия, убедившись, что из молчаливого евнуха опять приходится вытягивать все по капле.
— Что за такую плодовитость ей следует в первую очередь благодарить богов. Но надменная Ниоба, забывшись, стала похваляться, что она выше богини Лето, матери Аполлона и Артемиды.
— И что же тогда случилось? — переспросила Сафия, поймав себя на том, что нервно ощипывает букетик чахлых астр, который принес ей Газанфер.
— Дети богини Лето решили отомстить за оскорбление чести своей матери. Взяв луки, они принялись выпускать стрелу за стрелой, пока все дети Ниобы не пали мертвыми у ее ног. Все четырнадцать.
— Машалла!
— Ниоба, забыв обо всем, кроме своего горя, рыдала день и ночь, оплакивая своих детей. Так продолжалось до тех пор, пока Творец, сжалившись над скорбью матери, не обратил ее в камень. Она плачет и до сих пор. Теперь Ниоба по крайней мере уже не страдает.
— Это и есть тот камень?
— Так гласит легенда.
Помня о том, что госпожа недавно уже выбранила его за страсть к глупым суевериям, Газанфер закрыл рот, ясно дав понять, что продолжать не намерен. Сафия догадалась: настаивать не стоит. Магия, которой веяло от этого места, странным образом подействовала и на нее. Здесь отовсюду исходило ощущение могучей силы. И это странным образом действовало на нее, лишая обычного мужества. Почувствовав, что потихоньку начинает поддаваться панике, Сафия мечтала только о том, чтобы побыстрее убраться отсюда. Но куда? Сейчас ей трудно было поверить, что она сумеет отыскать место, где ей удастся стряхнуть с себя наваждение или хотя бы, со страхом подумала Сафия, попытаться это сделать. Увидев появившегося Мурада с лошадьми, она чуть не разрыдалась от облегчения. Должно быть, с помощью своих офицеров принцу удалось-таки заново намотать на голову тюрбан: сейчас он выглядел таким же аккуратным, нетронутым и привлекательным, как и те блюда, к которым она так и не прикоснулась.
— В чем дело, любовь моя? — встревожился принц, помогая ей подняться на ноги. Если бы не Мурад, Сафия, скорее всего, так и продолжала бы сидеть в оцепенении, словно забыв, для чего ей ноги. — Что-нибудь случилось?
— Ничего. Совсем ничего, радость моего сердца. Просто немного соскучилась без тебя.
В первый раз за много дней она ничуть не покривила душой. Сафия прильнула к нему, забыв обо всем, и Мурад даже украдкой огляделся по сторонам, немного смущенный такой пылкостью своей возлюбленной.
Заметив приближение принца, все паломницы мигом разлетелись в разные стороны, словно стая ворон, испуганная приближением бури. Сафия, правда, подозревала, что они вернутся, едва увидев, что Мурад уехал, а с ними возвратится и колдовская сила, которая исходила от этого места. Но сейчас ей и самой хотелось уехать — уехать с ним, и как можно скорее.