Я отнюдь не склонен преуменьшать силы Германии. У немцев еще есть «молоко». Гитлер еще может предпринять локальное, но достаточно мощное наступление. Пауза на юге, тишина на западе позволили ему сосредоточить силы на востоке. Где бомбардировщики Гитлера, где его танковые соединения, где все его лучшие дивизии? В России. Однако Гитлер твердит об обороне. Значит, раны Сталинграда не зажили на теле Германии. Значит, тотальная мобилизация, начатая «ин экстремис», еще не дала нужных результатов. Значит, русские бомбардировщики внесли свои коррективы в немецкие планы концентрации кулака. Значит, Гитлер до сих пор не мог начать наступательных операций. Это не тайна богов, не загадочная премудрость. Это показатель ослабления Германии. Мне хочется думать, что он замечен и понят всеми. Вполне возможно, что Гитлер еще попытается нанести удар на одном из участков Восточного фронта. Это зависит в сильной степени от того, что будут делать наши союзники.
Политика Германии — политика близкого прицела. Наци не до вечности. Когда преступнику объявляют, что казнь его отсрочена, он радуется. Он радуется потому, что он сможет еще некоторое время жить. Притом он надеется на непредвиденное, на чудо, на катаклизм, на те события, которые не поддаются учету. Таковы надежды наших врагов. Гитлер понимает страх любого немца перед справедливой расплатой. Гитлер играет на этом страхе. Гангстер будет держаться хоть десять лет, если его судьбой не займутся пехотные дивизии. Словами гангстера не запугать, бомбами его не выкурить из норы: он боится возмездия больше, чем четырехтонных бомб.
На что надеются сейчас немцы? На пассивность правосудия. На усталость судей. На время. На чудо. Когда американские солдаты вступят на освобожденную от фашистов землю, они поймут священное нетерпение Европы. Мне трудно говорить о чувствах других. Но одно я твердо знаю, и об этом я не перестану напоминать нашим друзьям: кипит возмущенная совесть России. В дни затишья Красная Армия мечтает о боях. Нет страны, которая так бы исстрадалась от нашествия гитлеровцев, как наша страна. Если на весах истории что-либо значат чувства, если весит не только золото, но и кровь, если совесть имеет право голоса на совещаниях государственных деятелей, то веско прозвучит слово России: пора!
Два года тому назад армия Гитлера перешла нашу границу. По еще не очнувшимся дорогам Литвы и Белоруссии неслись автомобили всех марок: «мерседесы», «шкоды», «фиаты», «рено». Разгоряченные солдаты в лихо заломленных пилотках ухмылялись. Среди них были метафизики, дуэлянты, скотоводы, электротехники, знатоки генеалогии, эсэсовцы, академики рейхсвера, покорители Парижа, ветераны Нарвика и Фермопил, вся нечисть Германии. Трещали мотоциклы. Пугали жаворонков первые выстрелы автоматчиков. Седоусые генералы скользили цветными карандашами по штабным картам. Психоаналитики записывали в дневники впечатления от первой виселицы и от первых «трофеев» — кур в пограничном дворе. Ползли танки. На них была пыль всей Европы. Солдаты ухмылялись, поплевывали, ели гречишный мед, топтали хлеба, хватали девушек и пели песню о «развеселой войне».