"Что ему нужно?" — подумали при виде баронета оба офицера из гарнизона Подворья Шепхерда.
Бледное лицо сэра Фрэнсиса выражало крайнее раздражение и гнев.
— Итак, сэр, — обратился он к Алтамонту, — вы опять взялись за старые штучки?
— Какие это штучки? — насмешливо спросил Алтамонт.
— Rouge et noir. Вы там были вчера! — крикнул баронет.
— А вы откуда знаете? Вы тоже там были? Да, в клубе я был, но на краевое и черное не ставил — спросите у капитана, я как раз ему рассказывал. А играл я в кости. В азарт играл, сэр Фрэнсис, даю честное слово. — И он обратил на баронета хитрый, притворно смиренный взгляд, отчего тот еще пуще распалился.
— Очень мне нужно знать, сэр, как вы проигрываете деньги, в азарт или в рулетку! — заорал баронет, сдабривая свои слова божбой. — Но я не желаю, чтобы вы пользовались моим именем или связывали его со своим… Черт его дери, Стронг, неужели вы не можете держать его в узде? Говорю вам, он опять воспользовался моим именем — выдал на меня вексель, а деньги проиграл… Я так больше не могу… не могу… такого никто не выдержит… Да вы знаете, сколько я за вас переплатил, сэр?
— На этот раз было совсем немножко, сэр Фрэнсис… всего пятнадцать фунтов, капитан Стронг… Больше они мне не поверили. Так что вы, хозяин, зря гневаетесь. Такой пустяк, я об этом и не упомянул, верно, Стронг? Просто запамятовал, а все проклятая бутылка виновата.
— Бутылка или что другое, это до меня не касается. Мне дела нет, что вы пьете и где пьете — лишь бы не в моем доме. И не желаю я, чтобы вы врывались в мой дом, когда у меня гости. Как вы смели, сэр, явиться вчера на Гровнер-Плейс и… и что, по-вашему, должны подумать обо мне мои друзья, когда такой человек, как вы, и притом пьяный, вваливается без спросу в мою столовую и требует вина, точно он хозяин дома?
— Скорее всего, они подумают, что у вас очень подозрительные знакомые, — отвечал Алтамонт с невозмутимым благодушием. — Ну ладно, баронет, я прошу извинения, честное слово, я виноват. Когда джентльмен просит извинения, для джентльмена этого должно быть достаточно. Верно, это я немножко пересолил, когда вломился в вашу кают-компанию и потребовал выпивки, точно я — сам капитан; но я, понимаете, еще раньше хватил лишнего, потому меня и тянуло на спиртное. Это всякому понятно. А к вам я пришел, потому что в rouge et noir они мне больше не давали денег на ваше имя, ну я и решил вам об этом сообщить. Мне они отказали — ну и ладно, но отказаться принять ваш вексель, когда вы ихний завсегдатай, и притом баронет, и член парламента, и джентльмен, каких мало, — это уж я, черт возьми, называю неблагодарностью.